Он осмотрел засовы.
— На ночь их задвигали? — спросил он слугу.
— А то как же, барин! Сам Войку приказал, как только войдут они, двери закрыть и засовы задвинуть. И до утра не отодвигать.
— Здесь никого ночью не было?
— Дак боятся слуги, барин. Никого сюда не заставишь зайти. Стряпуха-то не сама померла! Во как! Токмо с утра, когда силы бесовские отступили и петухи пропели, мы решились отпереть двери. И там такое.
— Открывай! — приказал Волков.
— Вы барин того…
— Открывай! — еще раз отдал приказ чиновник тоном возражений не терпящим.
Слуга загремел ключами. Двери отворились. Волков схватил факел со стены и вошел внутрь. Трепещущий свет разогнал тьму. Волков подошел к иному факелу на стене и зажег его. Затем еще и еще один.
На больших каменных тумбах стол гроб из простых сосновых досок сколоченный. В нем было скомканное покрывало. Тела внутри не было.
Степан стал внимательно осматривать домовину. Но ничего странного не нашел. Словно сама покойница ожила и встала со своего последнего ложа.
— Иван! — позвал Волков.
Слуга со страхом вошел.
— Чего изволите, ваше благородие?
— Заходи смелее. Здесь нет никого. Кроме нас с тобой разумеется.
— Боязно, барин. Ой, как боязно!
— Иного выхода отсюда нет?
— Нет, барин. И стены толстенные. Никак отсель не выйти. Никак.
— Но стряпуха-то куда-то делась?
— Дак неужто есть для мертвяка преграда, барин? Ни стены, ни тверди земные не остановят его.