— Что, не терпится похалтурить?
По ее просьбе видеоинженер вывел на параллельные экраны Ларионову и Ельцову.
— Что ты ищешь? Может, я подскажу? — осведомился он.
— Да так… — неохотно отозвалась девушка, переводя взгляд с себя на Ларионову и с неотвратимой очевидностью признавая, что ее соперница выглядит отлично, а она — нет, и дело тут вовсе не во внешних данных. А еще, выражаясь точнее, не столько сама Ларионова выглядит отлично, сколько ее «картинка», тогда как Настина «картинка» почему-то царапает взгляд. Но почему это происходит? Отчего? И — кто виноват? И — что делать?
— Фу, как они тебя… — поморщился Валера.
— Ты тоже видишь? — вздрогнула Настя, догадавшись: — Воздуху над головой мало, да?
— Ага! — кивнул инженер.
«Воздуху», то есть пространства между макушкой и границей кадра, действительно не хватало. Голову ведущей безжалостно «срезал» край кадра, отчего складывалось впечатление, будто Настя, чрезмерно раздутая, массивная, давящая, напирает на зрителя многотонной массой, тогда как Ларионова, у которой «с воздухом» было все в порядке, выглядела на «картинке» легкой, приятной, ласкающей глаз. Неудачная «картинка» подсознательно вызывала отвращение к ведущей. Но ведь Пустовалов опытный оператор, собаку съевший в своем ремесле, как он мог не заметить…
В том-то и фокус, догадалась Настя. Собаку съел и ее таким же макаром съест!
— А вот здесь тебя затемнили, — покачал головой Валера. — Видишь?
— Вижу, — мрачно отозвалась Настя.
Перед каждым эфиром специально под ведущую, сообразуясь с индивидуальными особенностями ее лица, выставляли свет. Опасно было и зачернить лицо, тем самым сделав его на десять лет старше, но опасно было и «выбелить» его до мертвой неестественной белизны.
«Значит, осветитель тоже против меня», — мысленно резюмировала девушка.
— Слушай, а почему у тебя плечи подняты к ушам? — удивился Валера. — Тебя что, не учили локти ниже стола держать?
— Учили, конечно, — вздохнула Настя. Она и сама видела: поднятые плечи зрительно делают ее шею толще и короче, вдавливая голову в туловище. К тому же из-за неправильной осанки пиджак некрасиво топорщился на груди, пройма морщила, ватные плечи вставали дыбом, напоминая накрахмаленные крылья. Это было ужасно!
Локти она держала над столом потому, что ей далеко поставили компьютер. А ведь сколько раз Настя просила ставить ноутбук поближе, однако ее просьб хватало на один-два эфира, а потом все возвращалось на круги своя. Что касается пиджака, который дыбился и морщил в пройме, — это была заслуга Лены-Карлсона, которая отборные вещи отдавала Ельцовой и Ларионовой, а Насте сплавляла разные отбросы, явный неликвид.
Но почему?
А потому, что на нее «не ставили»! Она «не тянула» — и никто не старался для нее. То, что Плотникова — отыгранный вариант, знал весь персонал канала, и, кажется, даже воздух в студии был полон этим ощущением.
Но не потому ли она «не тянула», что на нее никто «не работал»? Это был риторический вопрос.
Девушка ткнула пальцем на экран.