Том 2. Вторая книга рассказов

22
18
20
22
24
26
28
30

– Хочешь, я тебе на платье принесу в другой раз?

– А Фомка что скажет?

– Какой Фомка?

– Кривой.

– А ты ему не показывай.

– Ладно, бордо. Отстань, леший! – крикнула она уже на кривого парня, тащившего ее за руку, чтобы танцевать.

– Какая принцесса! – заворчал тот, блестя глазом на Иосифа. Барин даже не очень охотно ушел по данному кучером знаку, на прощанье дав денег парням и девкам. Куда-то пошли под темным звездным небом. Спутник говорил:

– Столковались: Домна тотчас к Ивановне прибежит, так уговорено.

– А что это за Фомка? Ее жених? – спросил Иосиф.

– Много таких-то было. Так, утрепывает за нею.

Ивановна молча провела их в темную избу, где еле виднелись окна со звездами. Лампы она не зажгла. Так и не видел, а только слышал Иосиф, как кто-то пришел, сел к нему и обвил шею руками. Домнин голос шептал какой-то вздор, а Иосиф таял от сладкого страха. Не видел он и ее выпуклых глаз, как не видал и другого единственного глаза, смотревшего в дверную щелку, ничего не видя.

VI

Снег, выпавший второго числа, лежал к общему удивлению прочно, и в комнатах настал зимний свет и замкнутость. Тетушка в теплом капоте рассеянно раскладывала пасьянс у окна, смотря, как по белому снегу к крыльцу шел высокий человек в меховой шапке с ушами.

Заволновавшись, Александра Матвеевна позвонила Лизавету и спросила: «Кто это к нам приходил?»

– Никого, кого вам понадобилось?

– Нет, нет, проходил тут высокий молодой человек, блондин.

– Привиделось вам что-нибудь, – проворчала подруга.

– Да что я – дура, по-твоему?

– Разве конторщик от Требушенки заходил лошадей просить; кажется, высок, а белый ли, рыжий ли, право, ни к чему мне. Глаз-то у вас уж больно зорок.

– Где ж он теперь?

– Почем я знаю: здесь ли, ушел ли.