Ей всё-таки было за мужа боязно.
Островок Калач был голый, коричневый, круглый, в самом деле похожий на пшеничный хлебец. Оба берега пологие, топкие. Вода в реке была не глубже, чем по колено, журчала-шелестела на перекате. В мирное время через этот брод коней вели в поводу, телеги толкали – дно было всё в каменьях.
Мстислав прибыл первый. Воины прикрыли его плотно сдвинутыми щитами, хотя на той стороне лучникам спрятаться было негде – луг там просматривался до самого леса, неближнего.
Вот из лесу показался одинокий всадник. На плечах – алый княжеский плащ, на голове островерхая шапка с меховой оторочкой. Старший брат явился без шлема, без доспехов, мирно.
Мстислав, всё еще прикрытый щитами, тоже снял железный шишак, отстегнул меч. Кольчуга – тонкая, византийской работы – у него была под кожаной рубахой, жена заставила надеть.
Подле вислой ивы Ярослав спешился, заковылял по мелководью, медленно и трудно.
Мстислав успокоился. Всё, теперь никуда не денется.
Раздвинул щиты, пошел. Ножом убивать передумал. Зачем? Взять пальцами за шею и смотреть, как полезут из орбит водянисто-серые глаза. Братья были от разных матерей: светловолосый Ярослав – от варягини, чернявый Мстислав – от хазарчанки. В ту пору их отец еще поклонялся Перуну, держал много жен, и все они ненавидели друг дружку. То же и дети.
На остров Мстислав вышел много быстрее. Нетерпеливо ждал, пока дохромает Ярослав.
Как наказывала Анастасия – прикончить змееязыкого, пока тот не раскрыл рта, не вышло, потому что Ярослав начал говорить еще издали.
– Дурак я, что обманул тебя, не дал обещанное, – сказал старший брат, остановившись посреди брода, будто бы перевести дух. – Нет ничего глупее жадности. Жадный платит вдесятеро, и я ту цену вчера уплатил. Ныне дам тебе больше, чем сулил. Вот, гляди, что я принес.
Достал из-под плаща нечто рыжее, ворсистое, скатанное трубкой.
И как же было его убить, не посмотрев?
Мстислав давно не виделся с братом, забыл эту особенность разговора с ним: когда Ярослав начинал говорить, его хотелось слушать. Стало любопытно.
– Как это ты не побоялся ко мне один прийти? – спросил Мстислав, когда брат кряхтя ступил на сухое и стал разворачивать то, что принес – кусок коровьей или конской шкуры.
– Ну, убьешь ты меня, – скривил тонкие, бескровные губы Ярослав. – Сядешь княжить в Киеве. И скоро завоешь, как волк на луну.
– Почему это?
– А ты думаешь великим князем быть – это что? Пиры пировать, да на соседей войной ходить? От пиров голова болит, а с больной головой денег не добудешь. Не будет денег – нечем воевать. Войско больших расходов требует. Дальний поход – еще того дороже. Нет, Мстиславушко, великому князю надо с утра до вечера цифирь исчислять, да соображать, как свести дебитум с кредитумом.
– Что свести? – сдвинул густые брови тмутараканский князь.
– Это слова латынские, их объяснять долго. Великому князю надобно постичь много мудреностей, иначе он останется нищ и слаб, все земли против него восстанут, поляки с печенегами одерзеют, а воевать с врагами будет не на что. Любишь ты, брате, цифирь сводить?
ebooksa