— И что?
— Его поддерживали весьма сомнительные личности.
— Их имена и адреса, — лейтенант явно меня не понял.
— Боюсь, все это не так просто, — холодно бросил я. — Я вовсе не хочу с ними связываться, да, думаю, и вы тоже. А кроме того, уверен, что они не имеют с этим убийством ничего общего, по крайней мере, непосредственно. Суть в том, что их враги могли испытывать желание разделаться с сенатором для блага всей страны.
— Я вас не понимаю. Если мы не будем знать, кто они такие, то как же мы узнаем, кто их враги, то есть у кого могло возникнуть желание убить сенатора Роудса?
Я пришел к выводу, что лейтенант не принял мои слова всерьез, и воспринял это как показатель стабильности нашей системы: сама мысль о политическом убийстве, убийстве на идеологической почве, казалась ему полным абсурдом. Все убитые в прошлом президенты стали жертвами отдельных безумцев, а не политических заговоров. Я решил придержать свои соображения насчет политического убийства до тех пор, пока контракт с «Нью-Йорк Глоуб» не будет у меня в кармане. А пока следует расположить лейтенанта к себе.
— Предположим, все выглядело следующим образом, — с серьезным видом начал я, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно правдоподобнее. — Очень многим могла не понравиться мысль, что такой человек, как Роудс, может стать президентом. Одному из них, вполне возможно, сумасшедшему, могло прийти в голову, что лучший выход из данной ситуации — убийство сенатора еще до съезда, на котором могла быть выдвинута его кандидатура на пост президента. Должен сказать, что именно здесь, в этом доме, сейчас находятся четверо убежденных политических врагов сенатора.
Мои слова произвели определенное впечатление. Лейтенант подавил зевок и спросил:
— И кто же они?
— Журналист Ленгдон, молодой человек весьма либеральных взглядов. Его сюда прислали, чтобы написать статью с нападками на Роудса для журнала «Авангард». Трудно найти человека, более решительно настроенного против Роудса, и узнай он хоть половину из того, что стало мне известно вчера вечером, вполне бы мог из патриотических побуждений помочь сенатору пересечь сверкающую реку.
— Пересечь что?
— Отправиться к праотцам. Потом мисс Прюитт, которая давно с ним дружит, но категорически против его выдвижения в президенты. Полагаю, Помрой был его политическим противником еще в Талисман-сити. И наконец, после небольшой беседы, которую я имел с сенатором Роудсом, я и сам вполне был склонен стать таким врагом.
— Все это очень интересно, — кивнул лейтенант. — Но раз вы отказываетесь назвать имена тех, кто поддерживал сенатора, то боюсь, не сможете принести большой пользы при расследовании. Прошу вас не покидать этого дома, пока не последует соответствующее разрешение.
С этими словами он меня отпустил.
В гостиной я увидел Ленгдона и слуг. Все остальные уже дали показания и отправились спать. Парень казался бледным и измученным, и, пожелав ему доброй ночи, я испытал угрызения совести, припомнив все те темные намеки, которые только что сделал лейтенанту. Но это было совершенно необходимо, я убежден. Убийство явно не из ряда повседневных, если даже считать, что вообще какое-то убийство может быть таковым.
Ситуация меня одновременно возбуждала и пугала. Когда я поднялся на первую лестничную площадку, вновь вспыхнул свет. Вспомнив о Руфусе Холлистере, я направился в свою комнату.
2
Буфетчик пригласил меня за стол и сообщил, что к завтраку никто не вышел, кроме миссис Роудс, которая сейчас занята приготовлениями к похоронам сенатора на Арлингтонском кладбище. Еще мне сообщили, что полиция все еще остается в доме, а улица запружена зеваками и репортерами.
В гостиной меня бодро приветствовала Элен. Комнату заливало неяркое зимнее солнце. Все дамы, кроме мисс Прюитт, храбро надевшей розовое платье, были в черном. И все казались опечаленными.
— Присоединяйся к поминкам, — шепнула Элен и увлекла меня в нишу одного из французских окон.
ebooksa