— Мистер Саржент…
Я поспешил его перебить.
— Я точно знаю только то, где это случилось. (Наблюдая за тем, как этот беспощадный молодой человек выбивает из меня показания, я думал, что эта неопределенность еще может меня спасти… ну, меня же не привели к присяге.) Где-то неподалеку от гримерных. Я действительно чуть не упал. Потом глянул вниз, увидел их под ногами, поднял и положил на ящик.
— Когда это произошло?
— Около половины одиннадцатого.
— После убийства?
— Да, конечно.
— А вам не показалось странным, что ножницы валялись под ногами?
— В то время моя голова была занята другим.
— А именно?
— Ну, например, погибшей Эллой Саттон; прошло лишь несколько минут…
— И вам не показалось, что существует связь между этими ножницами и ее смертью?
— Конечно нет. Почему мне в голову должна была прийти такая мысль? В то время мы считали, что трос просто лопнул.
— Но потом вы узнали, что трос был перерезан. Так почему вы мне не сообщили при встрече, что наткнулись на орудие убийства?
— Ну, это как-то ускользнуло из памяти.
— Мистер Саржент, это не ответ.
— На что вы намекаете? — я начинал злиться.
— Вы понимаете, что сейчас на вас может пасть подозрение в убийстве Эллы Саттон?
— Я совершенно ничего не понимаю. Прежде всего вы обнаружили мои отпечатки на остриях ножниц, а не на рукоятке. То, что других отпечатков там не оказалось, подтверждает, что действительно перерезавший трос был достаточно умен, чтобы стереть с ножниц свои.
— Откуда вы знаете, что там не было других отпечатков?