— Что, если поместить в газетах объявления и объяснить, что он был дважды полностью оправдан?
— Придется сделать что-то в этом роде. Во всяком случае, подумайте об этом. Вот ваша основная задача на будущую неделю: снять Уилбура, а заодно и нас, с крючка.
— Я над этим подумаю, — заверил я с той спокойной уверенностью, которая позволила сколотить состояние множеству кинозвезд, конгрессменов и политиков.
Тут в кабинет вошла Игланова — в летнем платье и соболином манто. День выдался жарким, но она не была бы Иглановой без соболей. Мы встали, мистер Уошберн перегнулся через стол и поцеловал ей руку.
— Как изумительно прошел вчерашний вечер! — воскликнула она, светясь от удовольствия. — Какие аплодисменты! Какая признательность! Я просто плачу, вспоминая это.
Но ее узкие глаза оставались сухими, а ресницы были все так же мастерски закручены.
— Дорогая Анна! Вы прима-балерина нашего времени… Великая и самая великолепная.
— Ах, Айвен, умеешь ты сказать женщине приятное! Конечно, вчера я очень старалась. И это несколько меняло дело. Но что за ужасные люди! — она сердито смерила нас взглядом Аттилы или Чингисхана. — Кстати, кто они такие? люди? Кто посмел что-то швырять на сцену, когда танцует Игланова? Айвен, ты должен что-то сделать.
— Анна, швыряли не в тебя. Все дело в Уилбуре.
— Даже если это так, в меня попали в тот момент, когда я танцевала королеву лебедей. Если они ненавидят Уилбура, то почему не швыряют эту гадость во время «Затмения»?
Мистер Уошберн рассмеялся.
— Я думал, так и будет, но они просто перепутали. Во всяком случае, в Чикаго с ними неприятностей не ожидается… я уверен.
Судя по мине Иглановой, она уверена в этом не была, но предпочла сменить тему.
— Дорогой Питер, — повернулась она ко мне, сверкая ослепительной улыбкой. — Я должна поблагодарить вас за то, что вы не сказали полиции про ножницы. Так мило с вашей стороны… И так смело… Благодарю вас, — и она похлопала меня по руке.
— Я рассказал ей, — пояснил патрон. — Рассказал, что вы не хотели навлекать на нее подозрения.
Пришлось пробормотать нечто невразумительное.
— Как странно, — вздохнула Игланова. — Почему Майлс решил подсунуть ножницы в мою гримерную? Ведь я — последний человек, который может причинить какой-то вред коллеге…
Мы вместе с Уошберном дружно выразили недоумение по поводу намерений убийцы; потом, понимая, что теперь пойдут чисто балетные сплетни, я извинился и откланялся. Теперь я был уверен: мистер Уошберн рассказал в полиции, что видел Джейн возле квартиры Майлса.
2
В этот вечер мы с Джейн были холодны друг с другом, а на следующее утро, когда рано проснулись и занялись завтраком, стали еще холоднее. Она дулась на меня за то, что я ее выругал, а меня расстроило ее дурное настроение. Да и тот факт, что ночь оказалась потеряна для любви, настроения тоже не улучшил.
ebooksa