— Ну что ты, Ликуся? — растерялся, продолжая жалко улыбаться, Леонид. — Я же к тебе со всем сердцем, а ты? Посмотри, все готово к твоему приходу, милая.
Он показал рукой на журнальный столик. Шампанское, фрукты, свечи, музыка… Да, и ещё в кармане штанов я заметила три квадратика проступили через ткань — презервативы. «Вот же самоуверенный сукин сын!» — подумала о бывшем.
— Во-первых, не смей называть меня Ликуся. Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу этот вариант своего имени. Для тебя с некоторых пор я Анжелика, и точка. Во-вторых, как ты сюда попал?
— У меня же есть ключи, солнышко, — Леонид полез в карман, вытянул оттуда машинально упаковку презиков, жутко смутился и тут же запихал её обратно. Из другого кармана достал ключи. Я вспомнила: вот же идиотка! Надо было их у него забрать! Совсем забыла: закрутилась с этой командировкой.
— Верни их немедленно.
— Пожалуйста, — с видом оскорблённой невинности протянул ключи Леонид. Но стоило мне попытаться их забрать, как ухватил меня за запястье, резко потянул к себе. Я упала бы, резко подавшись вперед, но бывший раскинул руки и крепко сжал в объятиях, а затем влепился ртом в мои губы. Тут же я ощутила, как он попытался разомкнуть их своим языком. Ощущение было, что мне в голову пытается забраться змея.
Ничего не оставалось, как сделать резкое движение ногой. Моя коленная чашечка, взметнувшись, с неприятным «шмяк!» влепилась прямо в кокошник Леонида. Язык его мгновенно забрался обратно в пасть, руки выпустили меня и ухватились за ударенное место, он сжал их ногами и, по-собачьи заскулив, повалился на кровать. Принялся там перекатываться с боку на бок и подвывать:
— У-y-y! У-y-y!
«Какой артист умирает!» — вспомнила я высказывание одного императора о самом себе. Правда, Леонид не умирал, но делал вид, что ему был нанесен смертельный удар. «Ага, прямо в сердце, но на метр ниже», — усмехнулась я.
— Боже мой… как больно… — выдавил бывший из себя.
— Полежал? А теперь вставай, забирай свои манатки и вали отсюда, пока не добавила. Второго знакомства с моим коленом твоя мошонка не выдержит, — сказала я, отходя в сторону.
Леонид встал и поковылял в прихожую. Там неспешно оделся, охая и ахая, а когда выходил, посмотрел и прошипел злобно:
— Какая же ты сука, Анжелика! Ничего, отольются кошке мышкины слёзы!
— Иди на улицу, там поплачешь, мышка, — усмехнулась я и закрыла дверь. «Всё, надо срочно поменять личинки в замках, у этого типа запросто может быть ещё одна копия моих ключей! Жаль, что от подъезда поменять не получится, — там замок на общественные деньги покупали», — подумала я. Но ничего. Надеюсь, Леониду будет наука, чтобы впредь не смел ко мне даже приближаться.
Хорошо, ножик не пригодился. Иначе этот неудавшийся актёришка непременно помчался бы в полицию на меня заявление писать. Потом плати штраф, да ещё уголовку бы замутили за нанесение телесных повреждений, а того гляди, приплели бы угрозу убийством. Этого мне только не хватало! Я стояла в прихожей и старалась привести нервы в порядок. Вот же напугал, сволочь!
В тот раз, когда меня едва не изнасиловали, было, конечно, намного страшнее. Это случилось… да, точно. Летом, когда детдом остался позади. Мы с Маришей как раз сняли квартиру на окраине города, денег было в обрез. И вот я иду через пустырь поздно вечером, наперерез мне трое. Стали задираться, приставать. Гопота тупоголовая. Пытались сумочку отнять. У меня там и вещей-то нет почти, денег пятьдесят рублей с мелочью.
Но как стало обидно! Разбудили придурки во мне зверя. Даром, что ли, у меня прозвище было — Стрела?! Я вытащила ножик, и когда следующий тип попытался у меня вырвать сумочку, воткнула ему металл прямо в руку. Как он заорал! Второй попытался ударить, я резко нагнулась и ему — тык в бедро! Теперь уже двое орут, дырки затыкают ладонями. Третий бросил подельников, свалил. Я забрала сумочку и тоже умчалась. Больше там не ходила.
Кто их знает, чертей безмозглых? Пьяные были, безбашенные. Изнасиловали бы скопом, а потом я ходила всю жизнь с этим позором. Вот уж нет. Зато помнить будут Анжелику Разумовскую! Как и Леонид теперь. Ничего, оклемается. А если попробует на меня стукнуть в органы — хрен чего докажет. Скажу, что не видела его уже несколько недель, пусть ёрзает, пыжится.
«Если бы встречалась с Артуром, ничего этого бы не произошло», — возникла в голове гаденькая мыслишка. Я её прогоняю. Справилась и сама. Мне чтобы от дурака отбиться, ухажёр не нужен. И снова в голове: «Вот любимый мужчина — очень нужен». Я вздохнула и пошла стирать боевую раскраску. Потом пришлось убираться за Леонидом. Сделала это своеобразно: устроила себе пир в одиночестве.
Шампанское выпила, фрукты слопала, киношку романтическую посмотрела и улеглась, счастливая, спать. Но снилось мне почему-то не радостное, а странное. Будто я иду по огромному цеху, вдоль стеллажа. Он высокий, от пола до потолка, метра два с половиной. И там лежат яйца, Только не куриные, а размером со страусиные — видела в магазине как-то. Крупные, но не гладкие, а отчего-то покрытые кожей и короткими волосками.