Я звоню из его кабинета в свой, прошу Снежану принести ноут. Потом сидим с Уваровым и обсуждаем детали рекламной кампании. О, Tes Kott это должно понравиться. Мы продумали всё до мелочей, и наш опыт провинциальной жизни, пусть и небольшой, очень в этом помог. Теперь понимаем: там, в глубинке, люди тоже хотят выглядеть «стильно, модно, молодёжно». Только чтобы вещи не стоили слишком дорого, а ещё были прочными и устойчивыми к загрязнениям.
Всё это мы учли, равно как и не слишком развитый в провинции интернет. То есть он есть, а вот социальные сети, мягко говоря, так себе. Все эти паблики, сообщества, группы и прочие социумы — они бурлят и кипят только в столице, но чем дальше от неё, тем всё спокойнее. Словом, нам бы теперь представить все наработки Жирафу, а он, как назло, теперь нашел дело поважнее. Одно непонятно: на кой черт ему понадобилось объединяться с «Вертикалью»? Наши дела, мне кажется, шли очень успешно.
Оказывается, я сильно ошибалась. И узнала это ещё через некоторое время от Уварова. А он, в свою очередь, сумел совершить настоящий подвиг: подпоил и разговорил не кого-нибудь, а саму Гиену! Очень просто: засиделся после работы, увидел её, когда та собиралась уходить. Врубил обаяние на всю катушку и подкатил к злыдне. Та и раньше к нему неровно дышала, а теперь вовсе потеряла чекистскую бдительность. Разрешила себя отвести в ресторан поужинать.
Там-то, под коньячок, Артур и совершил своё ужасное грехопадение. То бишь развел Гиену на откровенность. Она сообщила ему по большому секрету, что на самом деле финансовые дела у «Проспекта» были не ахти. Жираф слишком увлёкся своими «прошмандовками» (так секретарша его пассий и назвала), что стал тратить на них слишком много денег. Взял кредиты, а отдавать чем? Вот и довел компанию до грани банкротства.
А тут вдруг свершилось чудо: позвонил Леднёв и предложил встретиться. Главный конкурент! Жираф, почуяв выгоду, помчался. Вернулся, по словам Гиены, счастливый. Сказал, что нашел способ, как укрепить финансовое положение «Проспекта». Ну, а позже стало ясно, в чем замысел заключался. Они с Леднёвым порешили так: создаётся новое акционерное общество. Контрольный пакет — у Леднёва, он — председатель совета директоров. Жираф — президент компании. Формально первый ниже по рангу, но всё решает. Второй — выше, но занимает номинальную должность.
— Выходит, Леднёв будет у нас главный? — спросила я Артура, когда он всё рассказал.
— Получается, так, — пожал он плечами.
— Я с ним поговорю! — заявила я.
— С кем? С Леднёвым? — улыбнулся Уваров. — И что скажешь? Что ему показалось, а на самом деле не я с его женой развлекался?
— Брось ты эти глупости! — возмутилась я. — Скажу, что ты отличный профессионал, незаменимый человек в компании! Что ты…
— Лика, остановилась! Быстро! — перебил Артур.
— Что такое? Разве неправда?
— Ты сейчас говоришь не как моя коллега, — спокойно заметил он.
— А как кто?
— Как влюбленная женщина.
Я обомлела. «Что он такое несёт? Какая ещё влюблённая?! Я? В него?!» — мысли в голове кружились, и надо было что-то сказать, но я не могла собраться с мыслями. Так и продолжала смотреть в эти бездонные, такие прекрасные аквамариновые очи, в которых захотелось утонуть и больше никогда на поверхности не показываться. Там, в глубине, тепло и хорошо, надежно… Я только увидела, как Артур поднялся со своего кресла. Обошел стол. Приблизился ко мне. Протянул руки, взял мою голову своими большими тёплыми ладонями, сократил расстояние между нами, пока оно… не превратилось в прикосновение губ.
Он целовал меня. Снова, как тогда, на корпоративе в Захолустинске. Только теперь вокруг не было никого. Стены его кабинета словно расширились до границ Солнечной системы, и никто не мог видеть, что происходит теперь между нами. Артур проводил языком по моим губам, раздвинул их и нежно проник внутрь. Я вытянула своё язык ему навстречу, и ощутила такую сладость и безмятежность, что окончательно перестала понимать, где нахожусь.
Так мягко, трепетно он меня целовал, как никто и никогда прежде. Я бы и сравнивать не стала, зачем? Мы целовались, словно впервые в жизни. Только это было невероятно, изысканно, тонко и очень страстно. Не знаю, сколько это продолжалось, но всё прервал телефонный звонок. Это была помощница Артура, — девушку невыразительной внешности (вот уж к ней я не ревновала), но очень исполнительную, по имени Валентина, к нему прикрепили неделю назад.
С трудом оторвавшись от меня, Уваров нажал на кнопку. По громкой связи прозвучало:
— Артур Львович, вас с Анжеликой Дмитриевной вызывает к себе Филипп Валентинович.