— Ну, одна сказала, что ее избили, изнасиловали и оставили умирать. Какой-то врач, — на этом слове Тото изобразил пальцами кавычки, — вроде как был свидетелем, что от одного из парней она забеременела.
Естественно, все, что про него говорили, он отвергал, считая слова лживыми. Все до одного обвинения называл клеветой. А если я хочу узнать все подробности, могу подождать выхода его мемуаров «Эхо моего молчания».
Я спросил, нравятся ли Тото заключенные, с которыми он отбывает наказание. Как и ожидалось, он ответил отрицательно. Его раздражают те, кто все время «хнычет и ноет, и жалуется. А еще воры. Можно меня называть убийцей, если хочется, но только не вором. Еще не люблю лентяев и слабаков. Лжецов вообще ненавижу».
Констан сообщил мне, что отлично контролирует себя. Ему часто хотелось вышибить мозги кому-нибудь из «соседей», но такого он себе не позволяет. Вот, например, вчера во время обеда один из заключенных ел суп и ужасно чавкал: «Чавк-чавк-чавк». «Ты не представляешь, как он меня бесил. Все время этот звук. Очень хотелось дать ему по морде, но я подумал, что нужно просто подождать, потому что скоро это закончится. Так и произошло, он перестал чавкать».
Тото вздохнул и внимательно посмотрел мне прямо в глаза:
— Я трачу здесь время впустую, Джон. Вот что самое страшное. Я теряю время.
Наши три часа прошли — встреча закончилась. На выходе из тюрьмы охрана спросила меня, с какой целью я решил навестить Тото Констана. Я ответил:
— Я хотел узнать, психопат он или нет.
— Ну не-е-ет, он точно не психопат, — хором отозвались двое.
— Кстати, а вы знаете, что он обедал с Биллом Клинтоном? — спросил один.
— Жаль вас разочаровывать, но Тото никогда с ним не обедал, — покачал я головой. — Если это сказал он сам, то, скорее всего, это ложь.
Охранник ничего не ответил.
По дороге в Нью-Йорк я гордился тем, что смог раскусить Тото. Пришлось проявить недюжинные психологические способности — чтобы раскрыть его личность, понадобилось приложить много усилий. А ключом оказалось слово «слабость». Как только я его произнес, Констан раскрылся — ему было необходимо показать собственную силу и твердость.
Я удивлялся, как легко поддался его обаянию. Он прекрасно играл роль скромного очаровательного мужчины, из-за чего так и хотелось снять с него ярлык «психопат». Изначально в нем было что-то знакомое, из-за чего создавалось ощущение полной безопасности. Тото казался настолько застенчивым и забитым, что напомнил мне меня. Может, он каким-то образом считал это и отразил, словно зеркало… Может, именно по этой причине многие партнеры, которые живут или имеют отношения с психопатами, так долго живут с ними и мучаются?
Боб Хаэр предупреждал, что психопаты — отличные имитаторы. В одном интервью он рассказал, что работал консультантом Николь Кидман на съемках фильма «Готова на все». У нее была роль психопатки.
— Вот сцена, которую вы можете использовать, — говорил он ей. — Вы идете по улице и становитесь свидетельницей несчастного случая: автомобиль сбил ребенка. Со всех сторон бегут люди. Вы тоже подходите ближе и видите картину: ребенок лежит на земле, все вокруг в крови. Внезапно вы замечаете, что испачкали в ней туфли и восклицаете: «Вот черт!» Снова смотрите на ребенка, причем с интересом, без страха или отвращения. Вам именно интересно. Потом переводите взгляд на мать, которая вызывает у вас восторг: она кричит, плачет, мечется по дороге. Через несколько минут вы разворачиваетесь и направляетесь домой. Там идете в ванную, встаете перед зеркалом и стараетесь повторить выражение лица матери. Это и есть классический портрет психопата: они неспособны понять эмоции других, зато прекрасно осознают, что произошло нечто серьезное.
Однако Тото был загадочным, притягивая к себе на расстоянии. Нас обычно привлекают люди, которые что-то скрывают, а психопаты в этом профессионалы — благодаря некоторой отчужденности. Эти люди, безусловно, самые загадочные из всех, кто страдает психическими расстройствами.
Дорога в Нью-Йорк через небольшие городки и сельские поселения была скучной и однообразной — будто путешествие по чужой планете из серии «Звездного пути». Вдруг меня накрыла волна страха: а если Тото разозлится и попросит кого-нибудь из родственников мне отомстить? Мне стало настолько нехорошо, что я вел машину с большим трудом — свернул с дороги в ближайший
Тут же достал заметки, которые делал тюремным карандашом на бумаге из отеля. Нашел те, где Тото немного говорил о своей семье — все, кто его любил, его бросили.
«Уф, хорошо, это не проблема», — подумал я. Осознание, что братья и дяди отказались от него, а следовательно, не смогут меня выследить и отомстить, заметно снизило тревогу. Пришла мысль, что у меня это было проявлением пункта
ebooksa