— В обществе существует такая вещь, как стремление к единообразию, — объяснил Фрэнсис. — Все, что отличается, вызывает настороженность. Поэтому некоторым людям проще получить какой-то ярлык. Он дает ощущение покоя, надежду и шанс объединиться с похожими на себя. «Раньше надо мной смеялись, меня обижали, не любили, а сейчас я могу поговорить с такими же в интернете. У них у всех биполярное расстройство, как и у меня. Больше я не ощущаю постоянное одиночество», — Аллен замолчал. — Прежде некоторым диагностировали более мрачные вещи: «поведенческое расстройство», «личностное расстройство» или «вызывающее оппозиционное расстройство». А не совсем четкое определение «детское биполярное расстройство» помогает родителям и спасает их от чувства собственной вины за появление патологии у детей.
— Может, это и не так плохо, — вставил я. — Может, и хорошо, что ставят подобный диагноз.
— Вовсе нет, — покачал Аллен головой. — Это однозначно плохо. И тому есть серьезная причина.
Брайна Герберт живет в 321 километре от Роберта Спитцера в Баррингтоне, штат Род-Айленд. Она была настолько активным ребенком, что ей наверняка поставили бы диагноз «биполярное расстройство». «Чего я только не делала, столько безумств, — вспоминала она. — Например, устраивала сальто-мортале на лестнице…»
Однако она росла, когда
С детьми Брайны все совсем иначе. Я был у нее в гостях, дом был просторный и уютный. Мэтт — парень 14 лет — ходил по комнате туда-сюда, наигрывая на гитаре песню
— Мои дети всегда были крайне энергичными, — рассказала мне Брайна. — И сложными. Им все время надо было двигаться: они поползли в шесть месяцев, а пошли в девять. Учителя все время на них жаловались.
Брайна засмеялась и покраснела. Было видно, что она до сих пор весьма активный человек — очень быстро говорит, слова и мысли просто льются из нее.
— Нам приходилось приклеивать пеленки скотчем, потому что они во сне их выкидывали. Да, было нелегко… Мэтт, прими лекарство, пожалуйста!
Пачки выстроились в ряд на кухонном столе. Парень проглотил сразу все.
В детстве, когда он был совсем маленьким, получил прозвище «Мистер Маниакально-Депрессивный».
— У него постоянно менялось настроение, причем мгновенно. Случалось, например, что сидит он на стульчике, довольный и неподвижный, а уже несколько секунд спустя раскидывает вещи по комнате, плачет, злится, но непонятно почему. В три года все стало еще сложнее — остальным детям он нравился, но одновременно его боялись, потому что не могли угадать, что Мэтт сделает в следующую минуту. Он мог ударить другого ребенка без малейших угрызений совести. Еще ему очень нравились истории про вампиров: он вырезал треугольнички из бумаги, накладывал их на зубы и делал вид, что он вампир, еще и шипел при этом. Мэтт разгуливал по улицам, подходил к незнакомцам… Такое поведение было не очень приятным, да и странным.
— Вы переживали?
— Да, очень. Например, мы садились в машину и он вдруг говорил, что видит здания в самом центре города. И это на расстоянии почти в пятьдесят километров! Когда Мэтт играл в «Короля Льва», он превращался в Симбу. И это не метафора… Депрессии у него были редко, но случались. Иногда он вдруг говорил, что у него нет никакого права на эту жизнь, хотя мыслей о самоубийстве не было, слава богу. Правда, если что-то подобное на него накатывало, то надолго. Один раз он хотел съесть печенье, а я готовила обед, поэтому запретила сладкое. В тот момент Мэтт схватил нож и принялся мне угрожать. Я закричала: «Положи сейчас же!»
— Сколько ему было?
— Четыре года.
— Он послушал вас?
— Да.
— Это был единичный случай?
— Да. Ну, правда, однажды он ударил Джессику по голове и пнул в живот, такое вот тоже было.
ebooksa