В больнице Богданова приняли с распростёртыми объятиями. Причиной тому стали два сломанных ребра, ушиб позвоночника, сотрясение мозга и неимоверное количество ссадин и синяков. Отдельная со всеми удобствами палата была выделена не по требованию, и не по просьбе, благодаря таинственному звонку главному врачу. Кто звонил? Откуда? Догадаться было нетрудно. О том, что Богданов хотел побыть наедине с самим собой, знал только Краснов, чем и объяснялась суета врачей, а также всё то, что должно было создать для пациента обстановку, максимально приближенную к домашней.
Позвонив на работу, Богданов распорядился, чтобы в больницу доставили телевизор, компьютер, кое — что из личных вещей и то, без чего он не представлял себе жизнь как таковую. Попросил еще немного продуктов: фрукты, соки, орехи, сладости и обязательно двухсотграммовую банку икры.
После того, как первые ознакомления с «новым домом» подошли к концу, Илья был приглашён в процедурный кабинет, где ему пришлось пережить ряд далеко не радостных процедур, завершением которых стали два укола в ягодичную мышцу и один в вену. И всё бы ничего, но уж слишком обаятельная попалась медсестра. Не удержавшись, Богданов решил сострить, за что был наказан такой быстротой введения препарата в ягодицу, что та в мгновения ока превратились в жопу.
С ощущением, что воткнули не иглу, а бейсбольную биту, Илья вернулся в палату, сожалея о том, что повёл себя не столько неосмотрительно, сколько бестолково. Минут двадцать ушло на то, чтобы почувствовать возвращение былой уверенности в принадлежности себе собственного тела. И как только спокойствие начало ласкать сознание, возникла усталость, а вместе с ней и потребность во сне. Приятная истома пеленала тело, отчего глаза и те отказывались подчиняться воле.
Засыпая, Илья подумал о том, что не зря сдался на откуп врачам.
«Здесь хоть какое-то общение. Дома же только ящик, интернет и холодильник».
Ещё одна, пусть недолгая, но насыщенная смыслом серия фильма под названием «Жизнь Ильи Богданова» подходила к концу. Мелькали титры, имена действующих лиц, а также задействованных в съёмках людей, кроме тех, кто поставил этот фильм. Отсутствие имён сценариста и режиссёра наводила на мысль: «А были ли таковые вообще?» Жизнь распорядилась снять кино, жизнь написала сценарий, подобрала музыку. Монтаж и тот сделала сама, отбросив всё лишнее, мешающее обыденности превратиться в торжество прожитого дня. Отсюда отсутствие надписи: «Конец фильма».
В зале должен был вспыхнуть свет, но по непонятной причине почему-то не загорелся, предоставляя возможность осмыслить увиденное в тишине сознания.
Ясность возникла неожиданно, будто кто-то шепнул на ухо: «Фильм не закончился. Он только начинается. Закрой глаза, думай о чём-нибудь хорошем и жди. Отснятая на плёнку история подарит столько всего увлекательного, о существовании чего ты даже не догадываешься. И всё потому, что история написана рукой сценариста, имя которого Жизнь».
Стук в дверь заставил Илью, вздрогнув, открыть глаза. Возможно, он смог бы проспать ещё час, если бы не посторонний шум.
В палату вошла медсестра, неся в руках накрытый салфеткой поднос, сквозь которую проглядывались контуры шприца.
— Что опять? — поморщился Богданов.
— Не опять, а снова, — не меняя выражения лица, ответила медсестра.
— Почему в палате? Я ведь не лежачий.
— Так распорядился лечащий врач.
Прикрыв нижнюю часть лица марлевой повязкой, медсестра, пройдя к столу, приступила к свершению колдовского обряда.
Не обнаружив за окном дневного света, Илья глянул в сторону медсестры.
— Который час?
— Четверть седьмого?
— Почему так темно?
ebooksa