— Обвинение не принимается. Не вижу смысла строить самому себе баррикады. Узнай француженка о местонахождении тайника, ни мне, ни Лемье не видать архива как собственных ушей. Любой суд будет на стороне законной наследницы, при этом ни один адвокат не рискнёт оспорить.
— Вы забыли про мать Элизабет? Как вдова она вправе претендовать на имущество мужа, независимо от того дом это, машина или просто кипа бумаг?
Наморщив лоб, при этом подперев подбородок кулаком, Гришин напоминал философа, пытающегося сопоставить познанное с тем, что на протяжении двадцати пяти лет откладывала в сознании жизнь.
— Супруга должна и будет рассматриваться как первоочередная претендентка на наследство. Вопрос, решит ли составить конкуренцию дочери.
— В этом и смысл затеянной Лемье интриги. Предупредив Элизабет, что мать намерена претендовать на часть наследства, Фредерик предложит вариант, который устроит всех. При этом лично он не потеряет ни цента.
— Интересно, интересно, — подавшийся вперёд Гришин не выглядел столь удручённым, каким выглядел минуту назад. — Продолжайте.
— Только не надо делать вид, что вы не в курсе. Идя на встречу, вы были предупреждены о том, что Элизабет летит в Москву.
— Я знать не знал, что Элизабет намерена покинуть Париж.
— В таком случае объясните, с чем связано, что Элизабет, бросив всё, первым же рейсом вылетела в Москву?
— Не имею понятия.
— Мне же кажется, объяснение предельно простое. Сообщив о том, что знает, где находится архив, Лемье — старший уговаривает Элизабет передать права на изъятие документации ему. Взамен гарантирует использование того в научных целях. Итог сговора предопределён — в шоколаде все, кроме меня. Фредерик овладевает «лучом смерти», при этом экономит тридцать миллионов евро. Вы в доле. Элизабет становится лауреатом Нобелевской премии. В дураках один я. И это, когда миллионы были практически у меня в кармане.
— Вы знаете, это мысль, — непонятно чему обрадовался Гришин. — Я и предположить не мог, что есть вариант обойти вас стороной. Спасибо, что подсказали. Жаль только, что фанатизму не всегда находится место в жизни.
— Фанатизму?
— Да. У Фредерика мысли не возникнет предложить Элизабет пойти на сговор и уж тем более рассказать той о том, где находится архив. Причина — семейные войны. С одной стороны — Элизабет, с другой — Лемье — отец и сын, между ними жена — мать обоих детей.
— Тем не менее.
— Никаких тем не менее. Вариант выставить супругу как залог шантажа можете исключить следом. Мать не пойдёт против дочери. Это так же нелепо, как и предположение по поводу того, что Лемье ведёт двойную игру.
— В таком случае, что заставило Элизабет прибыть в Москву без звонка, когда пять дней назад не было намёка на то, что та намерена покинуть Париж?
— Вы общались с Лемье пять дней назад?
— Да. Элизабет сама позвонила мне.
— Зачем?
ebooksa