— Выбирай сама, любой ресторан столицы будет рад видеть нас в гостях.
— В баре отеля в девятнадцать часов?
— В баре так в баре. Хотя можно было выбрать место поуютнее.
Положив трубку, Илья какое — то время продолжал вглядываться в высветившуюся на дисплее надпись «окончание разговора», при этом искренне надеясь, что пройдёт минута, и Элизабет перезвонит.
— Что-то не так?
Видя, насколько озадачился разговором Илья, Виктор решил нарушить ход мыслей друга, чтобы вернуть того из состояния несовместимости с воспоминаниями в мир реальностей.
— Всё не так, — не отрывая взгляда от мобильника, произнёс Богданов. — Интонация, манера вести разговор, и что особенно не понравилось — отдаленность. После всего, что было пережито в Питере, я уже не говорю про личные отношения, столь разительные перемены. Ощущение такое, будто чем-то обидел. Чем, не знает даже сама Элизабет.
— Может, знает, но не хочет говорить?
— Не хочет говорить?! С чего бы это?
— С того, что ты скрыл местонахождение архива.
— В таком случае Элизабет должна знать, что архив находится в родительском доме.
— Ты думаешь, она не знает?
— Откуда?
— От Гришина. Полковник, не дожидаясь, когда ты сообщишь о том, что являешься хранителем архива, вызвал Элизабет в Москву. Сделал он это для того, чтобы Лемье смогла повлиять на тебя с позиции законной наследницы. Как ни крути, архив принадлежит ей.
— Есть ещё мать Элизабет.
— Мать — вопрос юпидический промежуточный. Сейчас главное выяснить, что могло такого произойти, отчего Элизабет поменяла отношение к тебе?
Звонок телефона заставил Богданова дёрнуться и в застывшем недоумении перевести взгляд с Виктора на трубку.
Тот, вскочив, замер.
— Думаешь, она?
— Уверен.