Французская мелодия

— Что значит, если бы не Оленька? Она предала меня. И я вправе потребовать объяснений.

— Окажись я на твоём месте, я бы повёл себя точно так же, — вмешавшийся в разговор Ростовцев заставил Илью перевести взгляд на себя. — Однако есть обстоятельства, которые вправе утверждать обратное. На обман Ольга пошла не по злому умыслу, и уж точно не во вред тебе. Могу сказать больше, обмануть тебя Ленковскую попросил я.

— Вы? — почувствовав, как пол начинает уходить из-под ног, Богданов непроизвольно сделал шаг в сторону ожидающего его кресла. — Да кто вы такой, чтобы вмешиваться в мою жизнь?

На мгновения вопрос Ильи повис в воздухе, причиной чему стала Вера Ивановна. Вслед за пением коснувшейся блюдца чашки последовали слова, благодаря которым Илье пришлось в корне пересмотреть своё отношение к новому знакомому.

— Отец твой, как и Александр Иванович, считал Алексея Дмитриевича близким другом. Это не просто то, что сближает мужчин, согласно жизненным интересам, это когда боль друга воспринимается так, какой ощущает её сам человек. Это трудно понять, ещё труднее принять, не испытав то, что довелось испытать всем троим. Посему прошу. Нет, я требую выслушать всё, о чём будут говорить до конца, не перебивая, не задавая вопросов, не имеющих отношения к делу. И это не моё требование. Это пожелание отца. Будь он жив, он в первую очередь произнёс бы слова благодарности.

— Благодарности?

Обескураженный словами близкого ему человека Илья не мог понять, почему сейчас, когда всё вроде бы встало на свои места, вдруг объявился тот, кого мать причисляла к числу близких отцу людей? И почему он, заняв место отца, должен их благодарить?

Поднятая вверх рука Ольги словно ждала, когда происходящие внутри Ильи противоречия начнут искать выхода и надо будет помочь тому обрести себя.

— Алексей Дмитриевич, разрешите, я всё объясню?

— Да, конечно, — глаза Ростовцева сощурились, уголки губ, дрогнув, прыгнули вверх.

— Спасибо.

Выждав паузу, что должно было расцениваться, как желание собраться с мыслями, Ленковская, получив поддержку от Веры Ивановны в виде кивка головой, перевела взгляд на Рученкова.

Виктор, улыбнувшись, на доли секунды прикрыл глаза, давая понять, что он на её стороне.

Воодушевление, отразившись на лице Ольги, материализовалось в слова, которые Богданов не только не ожидал услышать, но и явно не был готов к тому, что разговор начнётся с обвинений его в поспешности с выводами.

— Если Илья считает, что я виновна, пусть будет так. Как говорится, Бог ему судья. Единственное, чего я не могу принять, это обвинений в предательстве. Ибо нет оснований обвинять в том, чего я не только не совершала, но и не думала совершать. Почему? Потому что ты, Илья, половины не знаешь того, что должен был знать.

— Так объясните.

— Объяснить?

На доли мгновения потеряв контроль над концентрацией мыслей, Ольга, пожав плечами, перевела взгляд в сторону Ростовцева.

Тот, зная, насколько важно было для Ленковской получить благословление и начать, наконец, расставлять точки над «i», не стал ничего говорить. Вместо того чтобы успокоить, тем самым помочь снять напряжение, Ростовцев провёл рукой по поверхности стола так, будто смахивал нечаянно оброненные слова.

Ольга же, отыскав глазами глаза Ильи, впилась в них с таким остервенением, словно жаждала выжечь из сознания всё то недоверие, что Богданов продолжал испытывать до сих пор.