Французская мелодия

Богданов должен был потерять сознание. И вдруг этот долгожданный возглас.

Парень, которого Илья вывел из игры при помощи соли, приблизился настолько близко, что Богданов смог различить цвет глаз. Зелёные, не выражали ни ненависти, ни неприязни. Обычный взгляд с немым вопросом на устах: «Ну как, всё понял?»

Достав из кармана фляжку, парень протянул ту Илье.

— Хлебнёшь?

— Ты ещё закусить предложи, — сплёвывая кровь, произнёс Богданов.

— Так… — сделав глоток, парень закрыл фляжку. Достал сигарету, закурил. — Говорить значит будем на ножах?

— Ну почему же на ножах? Объясни, чем вызвано столь пристальное внимание к моей персоне, и кто его знает, быть может, найдём общий язык.

— Уже нашли, — потрогав распухший нос, произнёс тот, в кого угодил стул.

— А вы думали, я буду стоять и смотреть, как друга под стол загоняют? Кстати, где он?

— Остался в кафе.

Парень с зелёными глазами откинул наполовину выкуренную сигарету в сторону.

— Ну, так что, будем говорить или будем прикидываться?

— Лучше было бы прикинуться, но не в моей ситуации. Поэтому выбираю — говорить.

Вынув из-за наплечной кобуры ствол, парень подал знак.

Тот, который был одет в куртку с эмблемой «БМВ», подойдя к дереву, начал развязывать Илье руки.

— Предупреждаю, начнёшь брыкаться, стрелять буду без предупреждения.

Освободившись от верёвок, Богданов искренне надеялся, что со свободой тело обретёт дух. Однако слабость в ногах оказалась настолько сильной, что, сделав шаг, понял — не в состоянии справиться с собственным бессилием.

Сползти вдоль дерева, при этом отчаянно цепляясь ногтями за кору, оказалось верхом позора. Прижавшись спиной к стволу, Илья, переведя дыхание, провёл рукой по лицу. Увидев окровавленный рукав рубашки, усмехнулся.

— Как говаривал актер Машков, картина маслом.

— Сам виноват. Мы хотели по-хорошему.