– У него дом в Арлингтоне и офис в квартале от Дюпон-серкл. Он был лоббистом нефтегазовой отрасли и нескольких горнодобывающих компаний больше десяти лет, – сказал Грант с плохо скрытым волнением.
– В этом действительно есть смысл? – допытывался Бреннан.
– И немалый, – сказал Эрл.
– Лучшее прикрытие – глубокое прикрытие, – с энтузиазмом согласился Грант. – Он выступал за все виды дерегулирования, смягчение ограничений на федеральных землях и офшорных территориях, называл изменения климата «либеральной мистификацией»…
– Но что интересно, у него была и другая сторона, или, по крайней мере, он радикально поменял цвет, – вставила Ханна Ли. – Мы все еще не закончили справочные отчеты, но ясно, что Баррис начинал как «зеленый». Он прожил двенадцать лет в Сан-Франциско, и именно тогда, по нашему мнению, он встретился с Зеленым Человеком, который находился там в 1980-х и 1990-х годах. Он был связан с «Земля прежде всего!» и Фронтом освобождения Земли и находился в дружеских отношениях с некоторыми из тех организаторов, которых упомянул в своем манифесте. В первых двух опубликованных статьях он оправдывал «шипование» – вбивание гвоздей в деревья с целью поломки бензопил, а также защищал пятнистых сов. Но потом постепенно произошла эволюция его взглядов, и теперь он придерживается противоположной позиции.
– Без веской причины люди не меняются так разительно, – заметил Эрл, сделав глоток кофе из огромной картонной чашки.
– Лоббистам хорошо платят, – сказал Бреннан. – Деньги – это всегда веская причина.
– Вполне справедливо, – согласился Эрл. – Но все равно, Джим, нам показалось это достаточно любопытным для того, чтобы тебя разбудить.
– По крайней мере могли бы и мне принести этот чертов кофе, – проворчал Бреннан и посмотрел на Ханну Ли. – Так он всплыл в результате стилометрического исследования?
– Так и есть. Профессор Шоу впервые связался с нами в два часа ночи. Потом он до утра проверял стилистические показатели, а мы собирали биографические данные.
Профессор Шоу, высокий мужчина с бородкой клинышком, молча стоявший все это время в углу комнаты, шагнул вперед. Он не выглядел так, будто не спал всю ночь. С утра он принял душ, подровнял бороду и сейчас был одет в бежевый льняной пиджак, удачно гармонировавший со стильной титановой оправой его очков. Последние несколько дней он в основном работал с Ханной и ее командой, но именитого профессора явно не смущало собрание высокопоставленных сотрудников ФБР в гостиной начальника оперативной группы в семь часов утра.
– Невероятная удача, что он так много публиковался, – пояснил Шоу. – Это позволило нам сопоставить широкий спектр факторов, что дает чрезвычайно высокий уровень уверенности в наших предположениях. Баррис писал на многие из тех тем, к которым обращался Зеленый Человек, и параллели в стилистике и содержании текстов говорят сами за себя.
– Но если это и в самом деле Зеленый Человек, разве он не предпринял бы шагов, чтобы дистанцироваться от своих опубликованных текстов? – спросил Бреннан. – Разве не попытался бы запутать следы?
– Он их и запутал, – ответил Шоу. – Прежде всего, когда выступал за развитие нефтегазовой отрасли как лоббист, придерживаясь позиции, противоположной той, какую он занимает, когда пишет как Зеленый Человек. Это чрезвычайно беспринципная тактика – он фундаментально меняет свои аргументы и зачастую смещает акценты.
– Так вы думаете, что он намеренно пытается сбить нас со следа? – спросил Эрл.
– В этом нет никаких сомнений. Стилистически, когда Зеленый Человек затрагивает те же вопросы, о которых писал Баррис, пусть даже десять или двадцать лет назад, он изменяет структуру предложений и даже их длину и ритм. Зеленый Человек склоняется к более коротким и язвительным декларациям. Баррис как лоббист гораздо более аналитичен и порой многословен. Выбор слов и синтаксис Зеленого Человека, обычно четкие и простые, становятся громоздкими и сбивчивыми, словно он намеренно вводит новые слова или обороты.
– Тем не менее вы его раскусили? – спросил Бреннан.
– Это хорошо известные уловки, – подчеркнул профессор Шоу, подняв указательный палец вверх, как он делал, когда хотел обратить особое внимание на важный момент, выступая перед студенческой аудиторией. – Люди не могут изменить свой образ мышления, и это отражается в том основополагающем выборе, которые они делают, формулируя и выражая архитектонику своих мыслительных аргументов…
Зазвонил телефон Ханны Ли.
– Хорошо, прими к сведению: основная резиденция Барриса находится в Арлингтоне, но у него есть второй дом в Ист-Лансинге, штат Мичиган.
ebooksa