В Линкольнвуде гаснет свет

Наверное, нет.

Духовка сработает, если я соображу, как ее включить.

Но я же не хочу, чтобы Дэн или Макс нашли меня в таком виде?

Даже по ее собственным стандартам это было эгоистично. По крайней мере, она должна избавить семью от необходимости хоронить ее.

Есть в округе высокое здание, откуда можно спрыгнуть?

Джен перебирала все возможные варианты, когда на улице раздался выстрел.

Макс

— Рискуя показаться негостеприимным хозяином…

Макс открыл глаза. Он задремал на диванчике на веранде в объятиях с Руби. Над ним стоял судья. Говорил он негромко, чтобы разбудить Макса и собаку, но не испугать.

— Я пойду наверх и сам подремлю.

— Хорошо. — Макс посмотрел в окно на грозовое небо, а такса спрыгнула с его колен на пол и потянулась. — Наверно, мне тоже стоит пойти домой, пока не полило.

— Хорошая мысль.

Сколько сейчас времени? Часа три-четыре? Было бы неплохо пожевать табак.

Судья проводил Макса до выхода и придержал ему дверь. Макс вышел на улицу, потемнело сегодня очень рано.

— Осторожнее вон в том углу, — предупредил судья, указывая на границу его участка с участком Альтманов. — Руби утром там мину оставила. Я никак не соберусь ее убрать.

— Спасибо, что разрешили у вас посидеть.

— Я с удовольствием провел с тобой время, Максвелл. Приходи, когда захочешь.

Парень решил не сообщать судье, что Максвелл — не его полное имя. Дверь за ним закрылась, где-то на юге в небе разразился гром. Макс прошел по асфальтовой тропинке к тротуару, решив не срезать по газону, чтобы не наступить в собачью какашку.

Он успел пройти метров пять к дому, как вдруг из кустов выскочил Джордан Станкович. Он, должно быть, лежал в засаде за углом дома судьи.

— Эй!