Никто не требовал, чтобы юная леди вникала в сложные юридические термины и проверяла финансовые прогнозы будущего союза. Папки можно было и не просматривать вовсе — куда важнее был сам факт, что бумаги долгое время держали первые лица двух кланов, думали о будущем и прошлом, предполагали и обсуждали со своими подчиненными самые важные пункты будущего союза, утаивая, по давней традиции, свою главную выгоду. Дару требовалось за что-то зацепиться, чтобы пройти в будущее человека и отыскать нужные фрагменты, завязанные именно на договор. Разумеется, можно было просматривать все подряд, но скорость «прозрения» слабо отличалась от обычного течения жизни, а значит, такой способ требовал слишком много времени. Куда проще смотреть «кусочками».
При должной мотивации и развитом таланте такие «костыли» могли и не требоваться, но пока что юной Видящей проще было опереться на фотографии и личные вещи, как, например, расческа с парой застрявших волосков, «забытая» высокими гостями, витиеватая подпись на странице «протокола о намерениях», капля вина, нечаянно капнутая на многостраничные приложения…
Легкая медитация, позаимствованная на тренировках, и детская ладошка ложится поверх отпечатка гербового перстня Тенишевых. Глаза провидицы закрыты, дыхание размерено и неслышно. Еле-еле бьется жилка возле ключицы, выдавая состояние транса.
Князь с тревогой смотрел на отрешенное лицо маленькой девочки, вынужденной выискивать зло и предательство в чужих замыслах. Каково это — видеть смерть и горе, мерзость и обман, боль и несправедливость еще до того, как минует светлое время беззаботного детства, до прихода настоящей дружбы и первой влюбленности?
Совсем не такого желал он дочери, трактуя слова пророчества жены как обещание для ребенка будущего гениального ученого или воина, художника или архитектора… Да и найдется ли на свете отец, который не гордился бы своим ребенком? Разумеется, пророческий дар стал настоящим счастьем для лидера клана. Но для простого человека, дремавшего где-то там, под чешуей политика, убийцы и военачальника, он стал горем, забравшим сына и любимую женщину.
— Пап, — сонно выдохнула Ксюша, открывая глаза, — зачем закачивать в землю нефть?
— Нет, родная, ее оттуда достают. В землю закачивают воду для поддержания пластового давления и… — осекся князь, заметив, что дочь отрицательно мотает головой.
— Тот, кто подписывал эту страничку, стоит в поле пожухлой травы. Он в каске, как еще трое рядом, на всех оранжевые куртки. Перед ними шесть грузовиков с круглыми бочками на спине. Из них сливают шлангами черную жидкость в землю. Тот, кто ставил подпись, спрашивает, сколько еще нужно нефти. Ему отвечают, что будет еще два рейса.
— Так, значит… р-руский Кувейт они мне обещают, — сквозь зубы прошипел князь, с гневом посмотрев на ни в чем не повинные документы.
«Принято…» — с заминкой, слегка ошарашенно прошептали в наушник.
— Спасибо, родная, — мягко улыбнулся он дочурке, до поры пряча гнев поглубже, неуклюже протягивая медвежонка.
— Ух ты… — все еще словно после долгого сна, слегка щурясь, протянула дочь, принимая презент, заключила его в объятия… а затем что-то пошло совсем не так.
— Холод, сырость, низкие потолки, — заметалась в лихорадочном бреду Ксюша, вцепившись в игрушку руками. — Много людей, страх; сделать еще двадцать — или боль. Стрекот машинок, крик злого мужчины. Пять медведей — вода, семь медведей — хлеб!..
Князь, пытаясь освободить дочь от кошмара, буквально разорвал медведя на кусочки, и только потом поток слов стих, сменившись тихим рыданием пережитого горя — чужого, бесконечно далекого.
— Где? — тяжело выдохнул отец, мягко обнимая свое сокровище, желая защитить от любой опасности.
— Тайбэй, пригороды, рядом большая вода, справа дымят заводы, подвал трехэтажного дома с красной табличкой, — между всхлипами ответила дочь.
— Все будет хорошо, — неловко чмокнул он ее в макушку, аккуратно перенес на кровать и вышел, тихо прикрыв створку за собой.
— Красная тревога, координаты у вас есть, — сказал в пространство.
«Территория сопредельного государства. Геотаргетинг осуществлен. Ханство клана Тога. Прогноз: война — восемьдесят шесть процентов».
Стоило выйти с женской половины, рядом зашагал брат, спокойно облачаясь в костюм под легкий МПД — его наголовная часть с тактическим шлемом уже была надета, а значит, о прогнозе он услышал одновременно с другом.