Призрак Родины

22
18
20
22
24
26
28
30

И главарь, и боевики, и священник, и Тарга, изучив фотографии, смотрели друг на с надеждой: а вдруг им повезло, и сейчас они смогут просто и без затей заработать много денег.

Но я не стал надеяться только на их жадность – пока была такая возможность, я задействовал одну заготовку на крайний случай из арсенала императорских гвардейцев, которую мне под наркозом внедрили ещё на крейсере. Небольшая мантра, повторенная десять раз, включает некое устройство, которое запускает в кровь дикую смесь разного рода стимуляторов и гормонов, что на короткий промежуток времени обостряет зрение, увеличивает скорость реакции и физическую силу. Правда, вещь достаточно вредная, и после её применения меня ещё долго будет трясти приличный отходняк, но…

– Ну если никто из вас ничего не знает про эту девушку… То, значит, вы мне больше не интересны и не нужны, – сказал я, чувствуя, как мышцы наливаются силой, тело становится лёгким как пушинка, а прояснившееся сознание чётко распределяет порядок уничтожения целей, как бы мимоходом отмечая, как на лицах боевиков появляется удивление.

Ещё бы…

Одно из внешних проявлений действия этого дьявольского коктейля – почти мгновенное покраснение белков глаз, расширение зрачков и кратковременное слабое свечение вокруг тела, что, конечно, произвело впечатление на невольных свидетелей этого преображения.

У меня было ровно девять с половиной секунд, чтобы решить возникшую проблему, угрожающую выполнению задания, потом все преимущества сойдут на нет, и на одиннадцатой секунде я стану опять простым человеком, разве что уставшим и опустошённым.

Из моего рукава вырвался тонкий углепластиковый клинок, он, пролетев метр и пробив глаз главаря этих зверей, вошёл на всю длину в мозг. Пока у него подгибались ноги, я сделал прыжок на месте, шаг вперёд и ударил сведёнными пальцами стоящему рядом боевику в горло.

Ещё через мгновение удар ребром ладони по правому предплечью Тарги – которая широко раскрыв глаза, уже медленно тянулась к пистолету на поясе – заставил её кулем свалиться на землю, выронив оружие.

Я не смотрел на результаты, не оценивал последствия, на это не было времени, просто бил и шёл дальше, прекрасно осознавая силу и смертоносность ударов.

Подхватив на лету выпавший пистолет главаря – очень сильно напоминающий земной пиндосовский «Кольт 1911» – прыгнул в сторону, сбивая прицелы боевикам, которые быстро просекли обстановку и уже ведут, правда, очень медленно, в мою сторону стволы штурмовых карабинов.

Время неумолимо летит, уменьшая мои шансы на выживание, поэтому начинаю стрелять, прекрасно помня, как бандит прямо у меня на глазах демонстративно успел загнать патрон в патронник.

Бум! Бум!

Крупнокалиберный пистолет ощутимо задёргался в моей руке, отправляя тяжёлые пули в стоящих рядом боевиков. Противники двигались, как в замедленном кино и, наблюдая всё как бы со стороны, фиксирую и вспышки ответных выстрелов, и несколько тупых ударов в ополченца, который до этого стоял рядом со мной на коленях, и брызги крови, и то, как он начинает заваливаться на спину, махнув руками.

Мозг, проанализировав ситуацию, даёт короткую команду, и я лёгким ударом ноги откидываю в сторону Тиану, подальше с линии огня бандитов.

Бум! Бум!

Ещё двое стрелков были нейтрализованы, и фактически ответный огонь подавлен.

Скорость реакции и твёрдость руки позволяли бить каждому точно в голову: я не удержался и, исказив рисунок боя, очередную пулю засадил чёрному священнику прямо в центр лба.

Бум!

Он не был приоритетной целью, ну тут было дело принципа и желания – голова, грязный рот которой только совсем недавно призывал жестоко казнить всех пленников, разлетелась как перезрелый арбуз.

А рука, живущая своей жизнью, уже выцеливала следующего боевика.