Так в молчании и прошёл наш путь до станции Рондос, где мне и предстояло выйти, хотя по своей обычной привычке – чтоб изначально не выдать свой пункт назначения – билет на поезд был взят до малой столицы Роннийской Империи. Ещё этот Рондос был известен тем, что от него до границ с Мауриной было всего сорок километров, и на окраине вполне легально действовал вербовочный пункт Новомауринской армии.
Здесь, после небольшой проверки, добровольцы, изъявившие желание защищать веру и бороться с торкскими карателями, централизованно переправлялись через границу и в зависимости от военной специальности распределялись по учебным лагерям.
Судя по тому, что накопали в местных социальных сетях спецы с крейсера, которые несколько дней мониторили местный аналог интернета, по сравнению с прошлым годом – когда все гадали, выстоят ли ополченцы или нет, а в комплектовании и снабжении был страшный бардак – сейчас всё вроде намного лучше и организованнее. Хотя и на нынешний момент, на мой взгляд, особого порядка не наблюдалось.
Поэтому, когда наши чудо-аналитики вывалили мне наиболее оптимальные варианты инфильтрации на контролируемую ополчением территорию под видом журналиста, я только посмеялся и сказал, что сам решу этот вопрос. Не люблю работать по чужим заготовкам, тем более что журналюгское удостоверение всегда было стандартным прикрытием для разведчиков и шпионов всех мастей.
Хотя не стоит забывать и о другом: несмотря на обучение в Высшей Военной Академии Кентарийской Республики, я как был, так и оставался простым армейским офицером и на роль Джеймса Бонда просто не подходил по всем параметрам. Поэтому вариант был один – пройти в составе нового пополнения для ополчения, ну а там уже на месте посмотрим.
Тиана, которая тоже выходила на этой станции, слишком уж подозрительно смотрела на то, как я собираю вещи, а вот тётушка Ларкина грустно улыбнулась и, ничего не сказав, просто покачала головой.
Когда поезд остановился, моя молодая попутчица вежливо попрощалась и быстро выскочила из поезда, обдав меня напоследок запахом умопомрачительных и, наверное, очень дорогих духов, но у меня осталось стойкое чувство, что я её ещё увижу.
Перед тем как я покинул навсегда это купе, тётушка Ларкина осторожно взяла меня за рукав и, не дав возможности так же быстро слинять, сказала:
– Макса, пока ты не ушёл, выслушай старую, но повидавшую жизнь женщину.
Я удивлённо остановился, такой свою спутницу я ещё не видел. От той беззаботной квочки, у которой самой большой проблемой было угомонить двух внуков, не осталось и следа. Передо мной стояла умудрённая жизнью волевая и очень неглупая женщина, которая знает себе цену и может объективно оценивать всё вокруг.
– Макса, я же не всегда была старухой… Мой отец был боевым генералом, и я в юности очень много общалась с боевыми офицерами, прошедшими Великую Войну. Один из них впоследствии стал моим мужем. Я видела людей, которые убивали врагов, которые готовились умирать, которые прошли всю ту кровавую кашу. Я помню их глаза. Ты – один из них. Не знаю, где и что тебе пришлось пережить, но для тебя война – естественное состояние.
Я не выдержал и усмехнулся, промолчав при этом.
– Не смейся… – укорила меня женщина. – Как бы ты ни корчил из себя простого парня-рыбака с островов, но у тебя – глаза воина, и я не ошибусь, если скажу, что ты – кадровый офицер, не раз водивший солдат в бой. Это вон Тиана, занятая своими переживаниями, на тебя внимания не обращала, а для настоящей женщины многие вещи видны сразу.
А мне вот уже было не смешно – простая попутчица меня прочитала без всяких усилий. Она поняла, о чём я думаю, и рассмеялась.
– Не волнуйся, мои наблюдения останутся со мной. Я ведь понимаю, что ты не просто так здесь выходишь и очень скоро окажешься там, где сейчас убивают светловерцев. Ты, воин, идёшь осмысленно на это, прекрасно понимая, что тебя там ждёт.
– Гражданская война…
– Тебе ничего объяснять не надо. Я просто хотела пожелать тебе удачи и призвать на тебя благословение Светлобога, но ты ведь молишься другому богу? – она это не спросила, а констатировала. – Я видела у тебя на шее небольшой амулет в виде креста…
Да, я носил обычный православный нательный крестик и не стал его снимать даже на этом задании. Хотя, если встречусь с настоящими болярами – точнее, с нашими, русскими – это точно не помешает установлению контакта.
– …мне отец рассказывал про нескольких офицеров, которые тоже носили такие кресты и про то, как они воевали… – тем временем продолжала Ларкина. – Настоящие воины, ставящие превыше всего честь и верность, но верящие в своего бога.
А вот тут я очень напрягся – такой явный русский след был очень похож на ловушку или подставу.
ebooksa