Непреодолимо

Брови Эйприл поднялись. — Черт. Что ты сказала?

— Я сказала ему, что докажу, что он ошибается. Я вздохнула с отчаянием. — И я надеюсь, что он даст мне время на это, но что, если он решит, что я не стою всех этих переживаний? Он сказал мне вчера вечером, что его мать подозревает, что между нами что-то происходит, и прочла му нотацию по этому поводу. Я покачала головой. — Он предупреждал меня, что будет трудно, и он был прав… но он того стоит, Эйприл. Я чувствую это в глубине души. Я не хочу сдаваться.

Она потянулась и похлопала меня по руке. — Хочешь совета? Просто дай ему время. Прошло всего несколько недель, и у него, вероятно, все еще есть опасения по поводу отношений из-за его истории. Развод — это очень тяжело, он разрушает тебя. Он пытается защитить своих детей, может быть, даже себя.

— Себя?

Она пожала плечами. — Конечно. Любовь — это страшно. Ты как будто вынемаешь свое сердце из груди. Он сделал это однажды и обжегся.

Я закрыла глаза. — Боже, именно так. С ним я действительно чувствую, что вынимаю свое сердце из груди. Как будто моя грудь недостаточно велика, чтобы вместить его. Но даже несмотря на то, что оно кажется огромным, оно также кажется и хрупким.

Ее губы изогнулись в улыбке. — Поздравляю, сестренка. Ты влюбилась.

Глава 25

Мак

Мои родители приехали в четверг, и в тот же вечер я встретился с Вудсом в Hop Lot Brewing Co, одном из наших старых любимых мест в котором мы бывали после работы. Я с нетерпением ждал этого, не только потому, что давно не видел Вудса, а он был мне как брат, но и потому, что весь день у меня в животе был этот чертов узел, который затягивался все туже и туже каждый раз, когда я думал о Фрэнни.

Я не спал всю ночь, слыша ее голос в своей голове. Я никуда не уйду. Ты ведь знаешь это, верно? А потом я вспоминал, как она стояла на коленях у моих ног, такая милая, сексуальная и счастливая, и мое сердце словно разрывалось. Это было слишком. Все происходило слишком быстро, и мои чувства к ней были слишком глубоки. Она была всем, чего я хотел, и я хотел ее все время.

Как я позволил этому случиться?

Сидя в баре, мы с Вудсом общались за местным IPA, крылышками, гамбургерами и картошкой фри. Он рассказал мне, как идут дела у него в штате, о своей работе садовником в загородном клубе и о работе, которую он ведет в их доме. Он также довольно много ворчал по поводу расходов и планированию свадьбы и сказал, что будет рад, когда все закончится. — Я не смогу спокойно смотреть на еще одни цветы, торт или рассадку гостей, — сказал он. — Серьезно, просто пристрелите меня первым.

— Все так плохо?

— Да. У меня нет абсолютно никакого мнения об этом дерьме, а она, похоже, этого не понимает. Как будто она принимает это на свой счет. Я говорю ей, что меня волнует только то, что мы выйдем оттуда женатыми. Если хочет она может надеть бумажный пакет.

— О, Господи. Я покачал головой. — Ты не сказал ей этого.

— Сказал. Она была недовольна мной. Он сделал еще один глоток пива и отставил стакан. — Так когда ты собираешься рассказать мне, что с тобой происходит?

Я поднял свое пиво и нахмурился. Притворяться с Вудсом было бесполезно. Мы слишком хорошо знали друг друга. — Думаю, я облажался.

— Не сомневаюсь.

Я попытался улыбнуться, но не смог.