Уроборос

— Как тебе, форинг Эгиль, плоды заботливых франкских рук? — он передал мне резной рог с зрелым вином сливового цвета. Я с благодарностью его принял и, как принято у франков, пригубил небольшим глотком.

Летнее солнце накидывало удавку каждому, стоило только выйти под его палящие лучи, но внутри каменного зала стояла прохлада и лёгкий сквозняк гулял по углям просторного помещения.

— Из твоих рук, ярл, и морская вода покажется мёдом! Хах, однако вино и правда прекрасно. Ещё мой дед Хакон нахваливал невероятный вкус здешних вин, и я с ним полностью согласен. Но знаешь, с чем эти вина никогда не сравнятся? — Рауд поднял медную бровь.

Хирдманы во всю веселились потрясая руками и хвастаясь собственными подвигами, помножая те в десятки раз. Собаки призывно смотрели на обилие еды, виляя хвостами в ожидании угощений. Тир-подавальщицы ловко сновали вдоль лавок меняя пустые кувшины на полные и для приличия визжали после каждого шлепка по заду. Сегодня никто из хирдманов не будет спать в одиночестве. Всё шло своим чередом, как и должно идти.

— С нашим северным мёдом и пивом! — на что ярл благосклонно кивнул.

— И знаешь где, как говорят, мёд слаще всего?

— Думается мне, что в Агдире, — ухмыльнулся он. Проницательный вождь читал меня как открытую книгу. — И обсудим это позже. Оставь думы на завтра, сегодня мы отдыхаем!

И мы отдыхали. Ещё как! А когда моё тело упало на мягкую кровать я мгновенно уснул от блаженства. Хотя после долгих месяцев похода мне и деревянная палуба казалась не жёстче объятий матери.

На утро я позвал Рауда в баню, чтобы мы в более закрытой от чужих ушей обстановке обсудили дальнейший путь.

На территории Новеса сохранились римские термы, одну из комнат которых переделали в более привычную северянам баню. Приятный хвойный аромат свежего полога и цветочных масел приятно окутывал парилку. Слабый свет масляной лампады тускло освещал наши силуэты. Это уже был второй заход, во время первого мы преимущественно молчали лишь изредка перебрасываясь фразами. Но после прохладной купели все мысли куда-то делись и наступило полное расслабление. Мышцы стали мягкими, будто лощёный волшебник с золотыми волосами наколдовал пропажу костей из тела. Столько времени прошло, а я до сих пор помню эту противную сцену из любимого многими фильма…

— Второй день подряд баня… уххх, старики говорят, что от этого и коней двинуть можно. Не этого ли ты хочешь своему ярлу, форинг? — Рауд с ухмылкой утёр пот со лба.

— Я надеюсь ты доживёшь до старости и уйдешь, когда сам того захочешь, — а температура уже заметно за сотку перевалила, уже хотелось прикрыть лицо руками, чтобы не вдыхать обжиающий воздух. — Кстати об этом…

— Ты собираешься в Агдир, — не дал мне договорить он.

— Ты как всегда проницателен. Я пойду туда, нужно успеть до холодов.

— Конечно ты пойдешь. Но вернёшься ли?

— Я не собираюсь там умирать, мой ярл!

— В этом я не сомневаюсь, но сомневаюсь в том, вернёшься ли ты в Новес. Ещё тогда, когда ты спросил про корабль, я понял, что ты хочешь стать не форингом, а вольным хёвдингом, — спокойно сказал это Рауд, облокотившись спиной на стену. — Уххх, хорошо!

— Ты прав. Я хочу осесть на другом месте. Жирная франкская земля прекрасна, но слишком многие хотят брать с неё урожай.

— Если бы я не знал тебя, то подумал, что ты испугался, — прикрыл глаза ярл. Потом отхлебнул из кружки пиво, и плеснул им на печь.

В парилке пахнуло жжённым сахаром и пивным суслом. Плотный пар поднялся над печью и нагнал температуру ещё выше. Я сдвинул войлочную шапку ниже к носу и сам пригубил из кружки. Но в моей был морс из недавно собранной лесной земляники.