Уроборос

— Рад тебя видеть, Дарри! — я хлопнул его по необъятной спине.

— А я-то тебя как! Когда навестить тебя пришёл, ты был больше на драуга[67] похож, чем на мужчину! — Наковальня протянул мне кружку, но с сожалением обнаружил, что она пустая. — Красавица! Принеси-ка нам ещё пива, мой друг потерял много крови, и ему жизненно необходимо восполнить её хмелем! Ахаха! — глаза кузнеца сверкали из-под курчавых бровей, и всё его лицо приобрело пунцовый цвет. То ли от смеха, то ли от браги.

Радушная служанка не заставила себя ждать и, призывно покачивая бёдрами, направилась к нам с большим пенным кувшином.

— Рассказывай, как ты тут?! Смотрю, лицо заколосилось, скоро борода как у меня уж будет! Только не расчёсывай да не мой её по первости. Пущай вши заведутся! — перебирая пятернёй свою густую растительность, известил он.

— Это ещё зачем?! — удивился я, наблюдая как в бездонной глотке Дарри теряется содержимое рога.

— К-хх! — Наковальня утёр рот всё той же бородой. — Шоб удачи много было! Вши, они же того, удачу приносют… — шёпотом поведал он, попутно сканируя стол в поисках понравившейся снеди.

Как только поиск завершился, кузнец довольно крякнул и сграбастал полную жменьку вяленых свиных ушей. Вот только пассаж Наковальни не прошёл незамеченным, и я сам того не замечая поскрёб щёку. Тьфу! Не нужна такая удача!

— Ну что, Дарри, когда мечи наши доделаем? — от моего вопроса кузнец явно растерялся и даже жевать перестал.

— Эгиль, ты чего, какие мечи? — он соловело уставился на меня.

— Рисунки которых я тебе показывал.

— Дык понял я… — он вытер намасленные пальцы о проходящего мимо пса. — Но зачем тебе?

— Как зачем? Зачем ещё нужен меч? — с улыбкой я задал ему очевидный вопрос.

— Ты не обижайся, друг, но твоя рука… Какой ж из тебя кузнец и воин? — Не находя ответа потупился он. — Ты не подумай, я могу и поковки тебе продать, даже мечи такие сотворить могу, да только тебе это зачем?…

— Взгляни! — я скинул шерстяной плащ с правой руки. — Силы возвращаются, я могу двигать ею и даже немного сжать кисть! — глаза Дарри буквально полезли на лоб. Он раскрыл варежку и пару раз перевёл взгляд с моего лица на руку и обратно. А потом так резко подскочил, что опрокинул лавку, за которую мы сидели. Вместе со мной.

— За Эгиля! Клянусь Богами, этот парень так красив, что влюбил в себя валькирий! Как иначе они могли вернуть ему руку?! — проревел на всю преторию Наковальня.

Его рёв был так громок, что прервал все разговоры в зале. Конунг Сигфрид удивленно отвлёкся от беседы с Раудом и отсалютовал мне золотым кубком, украшенным яркими камнями.

Все хирдманы одобрительно загомонили, и дальше было слышно только движение десятков литров хмельного за заросшими кадыками норманнов.

— Как только войдёшь во всю силу, Вёлунд мне свидетель, выкуем меч ему на зависть! — рыкнул Дарри, и запамятовав, что ранее опрокинул скамью, тяжело шлёпнулся на пол.

Полный веселья вечер продолжался. Мы пировали, вспоминая подвиги героев и неудачи врагов. Гэри и Фреки вскоре так наклюкались, что устроили настоящее представление, скинув со стола пустые тарелки и взобравшись на него с ногами. Засверкали клинки, слепя людей отражением пламени свечей и очага своими острыми гранями. Но бой был только подводкой к их выступлению, ведь в завершении, они зачитали драппу «о волках в овчарне», чем удостоились рога из рук конунга. Фреки хотел было повторить успех и продекламировать новый шедевр, однако его язык был против этого, и ничего, кроме невнятного бубнежа не выдал. Гери же, чтобы заткнуть брата просто дал ему кувшином по бестолковке, опрокинув буйную голову Фреки в заливную рыбу. Чем заслужил ещё один рог, но на этот раз от Рауда.

Вечер и последующая ночь прошли на славу.