Бабка взяла фотографию и поднесла ее к глазам.
— Ой-ой-ой, утоп! Эт что ж такое?! Уехали на юга, а он там утоп! Ой-ой-ой! — запричитала она.
— Успокойтесь, Настасья Никитична, — дотронувшись до бабкиного плеча, Мишка постарался успокоить ее. — Так это Павел? — решил уточнить он.
— Так это Павел? — в свою очередь спросила у него старуха.
— Нет, это я вас спрашиваю, это Павел?
— Да откуда же я знаю, Павел это или нет! — закричала на него старуха. — Я думала, это ты мне Пашкину фотокарточку показываешь, вот и решила, что он утоп там, на югах.
— Да нет! Я показал вам эту фотографию и думал, может, вы узнаете кого.
— Да кого ж я там узнаю?! Что у нас, по двору утопленники, что ли, бегают? Совсем свел с ума бабку! — снова запричитала старуха. Папироса вывалилась у нее изо рта и упала к ногам.
— Вы уж меня извините, Настасья Никитична, не хотел я вас так напугать, — принялся оправдываться Мишка.
— Хотел, не хотел, какая теперь разница?!
— Настасья Никитична, у меня к вам одна просьба, я вам сейчас оставлю номер телефона, пожалуйста, если появится Павел, передайте ему, чтобы он срочно позвонил и спросил Максимова. — Мишка достал из кармана карточку с номером телефона следователя и передал старухе.
— Что значит, если появится? — соседка изумленно уставилась на Мишку.
— Да это я так, к слову сказал, не обращайте внимания. В общем, передайте ему, чтобы позвонил.
— Хорошо, — буркнула старуха и с грохотом закрыла дверь перед самым Мишкиным носом.
Тот постоял немного в подъезде и услышал, как из-за двери раздалось:
— Люсенька, Люсенька! Кыс-кыс-кыс! Не бойся, моя кисенька. Ушел этот обормот от нас, ушел.
— Обормот, — усмехнулся Мишка и, бросив взгляд на бабкину дверь, покинул подъезд.
Глава 20
В то время как Мишка возвращался на электричке из Подгоржья в Ленинград, следователь Максимов с сослуживцами подъезжали к Залесью.