Стартап

— Согласно законов гостеприимства. — не по Уставу ответил военный.

— Там, на КПП, машина с мангалом и всеми атрибутами. Прикажите пропустить.

— Мангал у нас свой, а лишние атрибуты никогда не помешают. — засмеялся полковник. — Прошу!

30

На самом краю полигона, в берёзовой рощице, имелось давно оборудованное место для неформального общения: большой деревянный стол, вкопанный в землю, две лавки вдоль него, несколько добротно сделанных деревянных же кресел, рукомойник и, в метрах двадцати, нужник. Мангал поражал своей монументальностью.

Подчинённые Березина оперативно развернули скатерть, выставили на стол напитки и закуски, разожгли мангал и были отосланы начальником «заниматься». Полковник отогнал Павловского от мангала и сам колдовал над мясом.

Выпили за знакомство, потом — за новые назначения. Третья (по традиции), за усопших. Некрасов с Павловским закурили. Все стояли, кроме Лазара — тот сел в кресло, положив травмированную ногу на костыль.

— Эх, вот денёк ухватили, — генерал с удовольствием посмотрел на небо, — когда ещё так выберемся? Ладно, оставим лирику. Владимир Георгиевич, у меня к Вам вопрос.

— Вы хотите задать его при всех? — удивился Павловский. — А протокол?

— Ну, что Вы, — засмеялся Некрасов, — какой протокол, так, личное любопытство.

— Коль так — валяйте.

— Скажите, почему Вы не стали играть в паре с Гореликом? — генерал пристально смотрел в глаза собеседнику. — Раздели бы этих шулеров до нитки.

— Во-первых, — вздохнув, ответил Павловский, — Петька их и так раздел. Если бы и я подключился, мы бы вообще оттуда не вышли. Во-вторых, я ведь Вам слово дал. Как и Вы мне.

— Приятно, что слово сдержали, — заметил Некрасов, — Очень похвально. Не зря я Вам поверил.

— Простите моё вмешательство, — вклинился в разговор Жилин, — ваши давние, судя по всему, отношения меня заинтересовали ещё с момента первого совещания в кабинете товарища полковника… Простите, генерала. Можно подробности, или это — тайна?

— Какая уж тайна, — легко улыбнулся Павловский, — могу поведать, если Юрий Николаевич позволит.

Генерал кивнул.

— Видите ли, Сергей Кондратьевич, много лет назад я был вхож в дом Гореликов. Мы много работали, обсуждали, часто спорили и, чтобы разрядить обстановку, Борис Иосифович предлагал «расписать пулю». Петька был третьим. Играли по копейке вист, чтоб не обидно было. Если проигрывал Горелик-старший, он беспрекословно расплачивался, если проигрывали мы — выполняли работы по хозяйству: Пётр пылесосил ковры и мыл пол, а я помогал переставлять мебель, это было любимое занятие Бориса Иосифовича.

— Горелик проигрывал? — удивлённо вскинул брови Жилин. — Фантастика.

— Он поддавался. — Павловский осуждающе посмотрел на профессора. — Таким макаром он снабжал меня и Петьку деньгами. Когда я это понял, настоятельно просил больше так не делать, а он только хмыкнул в ответ. Натаскавшись, я ходил по общагам и играл со студентами после выдачи стипендий. Я не наглел, не раздевал оппонентов догола, давал отыгрываться, меня ждали и зазывали, завелись свободные деньги.