– Не знаю, – сказала Ренн, почесывая шрам на руке.
Торак рассказал ей о своем шраме на предплечье, который тоже чешется, и о том, что Волк продолжает чесать бока.
– Как думаешь, из-за чего это? Я вот уверен, что это не комары и не блохи.
– Я думала, может, это из-за моего нутра Пожирателя Душ, – сказала Ренн. – У тебя тоже это есть. И Волк ел мясо Пожирателя Душ.
– Но почему раньше такого с нами не было?
– Не знаю. У меня есть только вопросы и ни одного ответа, – печально ответила Ренн.
Торак взял ее за руки:
– Танугеак рассказала мне про загадку. Мы сможем ее решить. Вместе обязательно решим.
– Нет, Торак, нет! Пока ты со мной, ты в опасности!
– Ты же не думаешь, что я вернусь в Лес без тебя?
– А ты разве не видишь, что ничего не изменилось! Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится!
Когда к ним присоединился Наигинн, они все еще спорили. Пришло время поесть.
Пока они с Тораком безуспешно пытались добыть палтуса, Ренн с берега поймала трех морских окуней. Она запекла два в водорослях и потушила собранную на пустоши толстянку. Торак заметил, что она оставила ему бо́льшую часть своей рыбы и отдала всю толстянку.
Наигинн съел свою рыбу сырой, высосал мозг, а глаза и язык оставил напоследок.
– Мы предпочитаем есть сырую или протухшую еду, – с улыбкой сказал он. – Лесная еда мне никогда не нравилась. Вся эта зелень!
– Водоросли тоже зеленые, – заметил Торак. – И толстянка тоже.
– Поэтому я ее и не ем.
Почти сразу после еды он оставил Торака и Ренн одних, а сам отправился на стоянку выше по течению ручья.
Они лежали рядом каждый в своем спальном мешке. У Торака слипались глаза, и это его раздражало.
– Ты мог бы попробовать с ним поладить, – сердито сказала Ренн.