– Мы здесь, милая, – успокоила её медсестра. – Нас тут больше, чем детей.
– Ладно, – согласилась Лили.
Ей многое хотелось сказать, но все так устали, что, наверное, разумнее было отложить разговор на потом, язык ворочался с трудом.
Она крепко и нежно держала ребёнка. Малышка казалась очень тяжёлой и в то же время легче воздуха. Вот-вот упорхнёт через окно, хоть и закрытое.
Лили разглядывала крохотное личико, поднимающуюся и опускающуюся грудь, ресницы, губы и щёки. Ей хотелось смахнуть слёзы со своих щёк, но она не могла поднять руки.
Она полюбила сестрёнку внезапно и мучительно. Даже не верилось, что боль бывает доброй. Так страдает земля, выпуская цветок, или раскрывающийся бутон, показывая нежные лепестки.
«Привет», – сказала она.
Мама с папой ушли. Медсестра вежливо исчезла. Наверное, у неё был опыт: она немного попятилась, а вскоре уже сидела за своим столом.
Лили долго-долго смотрела на личико сестрёнки. Она много раз слышала, как в фильмах люди говорят, что они сделают всё для кого-то, но до сих пор не понимала, что это значит.
Эти реснички. Носик. Нежная кожа. У неё не хватало слов выразить это чувство, но они напоминали ей о крохотных цветках на деревьях весной, облаках, свете на тонкой кожице листа, о падающих снежинках, о неустанном дыхании моря.
Потом подняла голову – все младенцы исчезли вместе с прозрачными пластиковыми боксами с проводами, машинами, с медсестрой и сестринским постом, остались лишь пустые стены, без плакатов, она была в пустой белой комнате. Окна тоже исчезли. Со всех сторон одни пустые стены. И ни одного звука, сигналы прекратились.
Лили видела лишь дверь, через которую вошла. Комната превратилась в собачью переноску, только огромную – даже стены не смыкались с полом под прямым углом, а изгибались, как пластиковая коробка, в которую её запихивали там, в подвале.
Лили встала, держа на руках малышку. Машины и провода исчезли вместе со всем остальным. Перед ней стояла каталка на колёсах, маленькая копия кровати, которую она видела в коридоре. Она осторожно положила на неё малышку. Ребёнок не проснулся.
Лили подошла к двери и подёргала за ручку. Заперто. Она видела два запора: сами язычки и пазы, куда они входят, но не понимала, как их открыть, а ручка не поворачивалась.
Почти всю ночь её не пускали в дверь снаружи, а теперь заперли внутри.
Глава 27
За спиной послышался шорох, и Лили обернулась.
В белой пластиковой комнате был только один предмет – оранжевый пакет, теперь лежавший на боку.
– Говорил же, что мы ещё нужны, – буркнул Ворон.
Он взлетел и сел ей на плечо. Кротиха и Мышонок сидели на полу.
ebooksa