Глава 28
Он вонзил зубы, и Лили почувствовала яд, по-настоящему почувствовала – он пробежал по жилам рук, и она представила, что видит его: зелёное наполняющее её мерцание. Тело согрелось и покалывало иголочками. Обновляя её изнутри.
– Дело с-сделано, – прошипел Уж и убрал голову. Он свернулся кольцом на полу, на белой плитке, всем своим видом выражая удовлетворение.
Лили снова шагнула на пластинку, послышалось шипение и щелчок. И второй язычок сработал, а вокруг двери появился яркий прямоугольник света, неразрушенный замками.
Лили повернула ручку.
Дверь приоткрылась. Чуть-чуть. За ней был яркий свет, Лили никогда раньше такого не видела. Свет слепил глаза, и она не могла различить предметы в комнате.
– На этом мы прощаемся, – сообщил Ворон.
Лили повернулась и вздрогнула. Яркий свет за дверью затуманил глаза.
Там сидели или стояли Ворон, Мышонок и Кротиха – кто их разберёт, если у них четыре ноги или крылья? Уж туго закрученной спиралью свернулся рядом.
– Не хочу, – возразила Лили.
Она уже по-настоящему плакала. Очень хотелось вытереть рукавом глаза, но она держала малышку. Держать стало труднее, хотя сестричка была совсем лёгкой.
– Да, – подтвердил Мышонок.
– Да, – вздохнула Кротиха.
– Прощ-щаемс-ся, – добавил Уж.
– Для меня было честью сражаться на твоей стороне! – заявил Мышонок.
– Для человека ты очень смелая, – похвалил Ворон. – Ты не сдалась. Этим можно гордиться. – Он помолчал. – Не плачь. Пожалуйста.
– Мы всего лишь проявление твоего подсознания, – добавила Кротиха. – Нашла о чём грустить.
– Нет, – возразила Лили, вспоминая, как Мышонок кусал фальшивого отца за ухо, колол его гвоздём, как тот орал. – Это неправда.
– Как скажешь, – грустно сказал Ворон. – Нет так нет.
Потом они долго молчали.