– Мне не нравилась форма, мне не нравились клювы. – Алекс нарочно избежал слова «учителя». В Итоне их называют «клювами». Он едва заметно улыбнулся себе. Если она хотела услышать немного итонского жаргона – вот ей, пожалуйста. – А ещё мне не нравились правила. Штрафуют за каждый чих. Заносят в книгу отстающих. Постоянные рипы, инфы, на счётчик ставят. Дивы скучные…
– Боюсь, я вообще не понимаю ни слова.
– «Дивы» – это уроки, – объяснил Алекс. – «Рипы» – когда твоя работа плохая…
– Ага! – Она прочертила сигарой линию в воздухе. – Так вот почему ты поджёг библиотеку?
– Не, – ответил Алекс. – Это потому, что я не люблю книги.
Принесли первое блюдо. Суп Алекса был жёлтым, в нём что-то плавало. Он взял ложку и с подозрением ткнул в это «что-то».
– Это чего вообще? – недовольно спросил он.
–
Он посмотрел на неё непонимающим взглядом.
– Суп с мидиями. Надеюсь, тебе понравится.
– Лучше бы голый кетчуп «Хайнц» принесли, – ответил Алекс.
Бифштексы оказались типично французскими – их вообще почти не жарили. Алекс откусил пару кусков мяса с кровью, потом отложил нож и вилку и съел жареную картошку прямо руками. Миссис Стелленбосх рассказывала ему о Французских Альпах, о катании на лыжах и своих поездках в разные европейские города. Алексу было легко притворяться, что ему скучно. Ему, собственно, на самом деле
Но вот наконец они доели пудинги – мороженое с соусом из белого шоколада. Алекс отказался от кофе.
– Ты выглядишь уставшим, – сказала Стелленбосх. Она закурила ещё одну сигару. Дым вился вокруг её лица, у него от этого закружилась голова. – Не хочешь поспать?
– Хочу.
– Мы улетаем только завтра днём. У тебя будет время побывать в Лувре, если хочешь.
Алекс покачал головой.
– Не, не хочу. От картин мне скучно.
– Правда? Как жаль!
Алекс встал. Его рука ни с того ни с сего наткнулась на бокал, и остатки «Кока-Колы» разлились по чистой белой скатерти. Да что с ним такое? Он вдруг почувствовал, что очень устал.