Как, черт возьми, я это сделаю рядом с Клэр?
Она следует за мной на каждом шагу. Я похитил ее, сбежал из тюрьмы, потащил ее за собой в этот безумный рывок. Нам угрожали, в нас стреляли, нас чуть не убили.
Но должна быть грань, за которой я оставлю ее.
Валенсия — ее отец. Если я перережу ему горло у нее на глазах, она никогда меня не простит.
Это опустошит ее.
Я достаточно хорошо узнал Клэр, и прекрасно представляю ужас в этих прекрасных темных глазах, чувство вины и страдания.
Не хочу причинять боль Клэр. Не могу даже думать об этом. Может, я и ударил ее ремнем по заднице, но наказание — это не увечье.
Клэр — хороший человек, по-настоящему хороший. Она пришла в эту тюрьму, чтобы попытаться помочь худшему типу людей — таким, как я. Она видела во мне не монстра в клетке, а человеческое существо, обладающее силой и интеллектом, способное меняться и расти.
Я никогда не думал, что способен на это.
Я верил, что родился волком, буду жить волком и умру волком. Подчиняясь законам хищников, а не философов.
Теперь мое представление о себе разрушается, и я задаюсь вопросом, каким мог бы стать рядом с такой женщиной. Чего мы могли бы достичь вместе.
Смогут ли милосердие и сила ужиться вместе? Любовь и доминирование?
Обнаженное, мягкое тело Клэр прижато к моему. Ее нога закинута на мое бедро, голая киска прижимается к моей коже.
Она тихо стонет во сне, ее бедра нежно трутся об меня.
Я чувствую, как ее соски напрягаются возле моих ребер.
Непослушная маленькая мегера… никогда не насытится. Неважно, как грубо я с ней обращаюсь, как глубоко я ее трахаю, она все равно жаждет большего.
Когда я убираю бедро от ее сладкой маленькой щелочки, она жалобно вздыхает, ее темные ресницы трепещут, кончики пальцев тянутся ко мне.
Я толкаю ее на спину.
Ее колени раздвигаются, киска раскрывается для меня, как цветок.
Провожу кончиками пальцев по обнаженному бугорку ее клитора, набухшему и теплому.