Она стонет, ее ноги дрожат от моего прикосновения.
Я никогда не чувствовал такой бархатной мягкости. Я никогда не встречал такой отзывчивой женщины. Я погружаю в нее один палец, чувствуя, как она сжимается вокруг него, и наблюдаю, как она снова покачивает бедрами, умоляя меня проникнуть в нее глубже, потереть сильнее.
Я мог бы часами прикасаться к ней вот так.
Эта киска — неизведанная земля, а мои пальцы — Магеллан[8]. Я хочу исследовать каждую ее частичку. Провожу пальцами вверх и вниз по ее складочкам, обхватываю ладонью ее киску, размазываю влажность, касаюсь ее задницы, настолько плотно сжатой, что не могу поверить, что всего час назад я ее трахал.
Мой член пульсирует от этого воспоминания.
Нет акта более доминирующего, чем анальный секс. Это требует от женщины полного подчинения. Она должна находиться в состоянии полного принятия, когда все ее тело расслабляется, она становится мягкой и податливой, как теплая ириска. То, что сначала кажется невозможным и даже болезненным, превращается в глубокое и отчаянное удовольствие, настолько интенсивное, что к концу Клэр умоляла меня толкаться жестче.
Клэр хнычет, ноги раздвигаются шире, ее киска жаждет наполнения.
Вместо этого я проскальзываю под простыни, вдыхая теплый, сладкий аромат ее кожи, спускаясь к нежному изгибу ее пупка, по бедрам, вниз к моему любимому месту.
Просовываю свой язык внутрь нее.
Клэр ахает, прижимая свой клитор к моей верхней губе.
Я трахаю ее языком, потирая подушечкой большого пальца клитор.
Полусонная и наполовину бодрствующая, она наклоняется, чтобы запустить пальцы в мои волосы, царапая кожу головы ногтями. Каждая точка трения посылает восхитительные искры удовольствия по моему позвоночнику. Ее аромат наполняет мой нос и рот, насыщенный и опьяняющий. Ее киска — кошачья мята, и я будто под кайфом.
Она прижимается ко мне бедрами, все мое лицо мокрое и скользкое. Я хочу больше, больше, больше.
Я трахаю ее двумя пальцами, проводя языком по клитору. Он никогда не был таким опухшим. Я нежно посасываю его, дергая кончиком языка.
Клэр начинает кончать, еще не совсем проснувшись. Ее стоны глубокие и гортанные, хриплые от дремоты.
Она кончает мне на язык, бедрами сжимая мою голову.
Прежде чем она успевает осознать, я погружаю свой член в это до боли чувствительное влагалище.
Теперь ее глаза распахиваются, и она смотрит на меня так, будто все предыдущее ей снилось, и я ее потревожил.
— Скажи, что я принадлежу тебе, — стонет она.
— Ты моя, — рычу я. — Я никогда тебя не отпущу.