Но зачем еще Константину настаивать на своей невиновности? Зачем ему вытаскивать меня из тюрьмы и предполагать, что я в сговоре с отцом?
Я не могу так легко сдаться. Я не должна верить тому, что он говорит.
— Как твой отец относится к тебе, Клэр?
Я смотрю на него, удивленная вопросом.
— Что?
— Он причиняет тебе боль? Или ты для него особенная?
Я отвожу взгляд. Мне не нравится эта тема разговора, но сейчас нет смысла вести себя как мама.
Если бы руки не были скованы, я бы пожала плечами. Я стараюсь казаться беспечной.
— Он неплохой отец. Он не… причиняет мне боль. Ну, во всяком случае, физически.
Смертельное спокойствие овладевает Константином.
— Как он причинял тебе боль?
— Ну, он просто… многого ожидает от меня. Я должна выглядеть идеально, вести себя безупречно. Я должна была получать отличные оценки, водить красивую машину. Все, что меньше совершенства, портит его репутацию, и не раз он упрекал меня в том, что я не такая дочь, какую он хочет.
К удивлению, у меня в горле встает комок. Я ненавижу думать об этом. Я годами ходила к психотерапевту, чтобы справиться с этим, но, по-видимому, просто похоронила всё.
— Понимаю. Так вот почему ты скрывала от него свою работу. Он бы никогда не одобрил, если бы его идеальная дочь запятнала себя работой в тюрьме.
Значит, он мне верит? Я киваю.
— Да. Почему ты хочешь это знать?
— Если он и тебе причинил боль, я вспомню об этом, когда доберусь до него.
Я пристально смотрю на него. Он бы… отомстил за меня? Я не знаю, как реагировать.
Пытаюсь подавить зевок, измученная всем, что произошло. Константин переводит взгляд на кандалы над моей головой.