Он собирал информацию о Полине самый первый. И вместо того, чтобы прочитать подробности, я просмотрел самое главное для меня. Сейчас же важны именно детали. А он слишком дотошный, чтобы не заняться именно ими.
И нужно спешить, пока эта дуреха не укатила в закат. Она, конечно, потом одумается, но какие гарантии, что не вляпается во что-то похуже меня.
– Алло? Владимир Прохорович…
– Давай без «алло». Скинь мне досье Полины, которое ты собирал.
– Я не могу, я в баре сижу, да и самолет у меня через три-четыре часа. А досье на рабочем.
– Блять. Мне срочно нужно, – вот так, безапелляционно.
– Да я понял, понял. У меня все в голове. Что случилось-то?
– Сбежала, надо найти.
– Понял, вы можете заехать за мной. Я в спорт-баре.
Он назвал адрес, и я рванул туда. До дома было ближе, но туда я просто позвонил.
– Вова? – маму сейчас хотелось прибить. – Ты успел?
– Она не была беременна. Не приходила?
– Нет, нет ее. Только Тимур. А что случилось?
– Она решила, что я собираюсь ее запереть дома с будущим ребенком, сделать еще одну Ангелину.
– Я бы не сказала, что Ангелина часто дома сидела.
– А еще у ее у мамы наследственная болезнь, и она боится передать ее своему ребенку.
– Ох, – только и сказала мама, а меня это «ох» взбесило еще больше. Оно было почти безнадежным. Но мне плевать, если даже детей у нас совсем не будет. Главное, чтобы Полина вернулась. И тут мама меня удивляет. – Ты любишь эту девочку?
– Люблю, – тут без вариантов.
– Тогда стоит сказать ей об этом. И сказать, что для тебя главное она, а не ее матка. Понимаешь?
Да, ясно-понятно, что Паркинсон лишь одна из причин для побега, а на деле она просто обижена тем, как я с ней обходился, что не разговаривал и не обсудил самое главное. Наше будущее и то, кем я вижу ее в своей жизни. И да, я слукавил, ибо был уверен, что после того, как она залетит, причин работать больше не будет. Она просто будет греть мою постель и готовить свои божественные блинчики.