Теперь осталось во всем признаться ей, получить по башке и жить долго и счастливо.
До спортивного бара с громким названием «Фанат» мы добираемся за пол часа. Пробок все больше, и я уже понимаю, что количество машин на дорогах помешает нам найти Полину быстро. Но сначала надо понять, где искать ее в этот поздний час. Куда она могла пойти.
Я звоню Синицыну, и уже через пару минут он выходит. С дорожной сумкой. Садится в машину.
– Здорово, что даже такси заказывать не надо, – жмет он мне руку и кивает Славе, который стоит и ждет команды.
– Ты уезжаешь?
– Да, пока едем в аэропорт, будем думать, где найти твою Полину.
Я киваю Славе, и мы сливаемся с пробками.
– Я не понимаю, как можно запомнить все. Но давай, что помнишь?
– Да я все помню. Особенно то, что до своего отчима они с матерью долгое время жили в однушке в деревне далеко за МКАДом. Снимали квартирку у какой-то бабки. Надо имя вспомнить. Вроде Миронова.
– И почему Полина должна была поехать туда?
– Ну, во-первых, ей больше некуда. Клинику, где ее мать, ты проверишь, дом, где она жила еще совсем маленькой, продали, дом, где она жила с отчимом, она ненавидит. А в этом месте она даже успела в школу походить, значит, в том поселке и следует ее искать.
– У этой Мироновой?
– Тут я уж не знаю. Думаю, знакомых у нее хватает. Ты разберешься.
Для начала я звоню по своим каналам, чтобы на всех вокзалах и аэропортах следили, чтобы Куликова не уехала из города. Но она могла всегда взять попутку. А значит эта подмосковная деревня единственный вариант найти ее быстро. Тем более ей нужно где-то переночевать.
На минуту в салоне воцаряется тишина, и я замечаю, что небольшая кожаная дорожная сумка стоит рядом со мной, а ее ручки держит Кирилл.
– И все-таки, ты куда собрался? Командировка?
– Ну не совсем, – пожимает он плечами, и я вижу, что его желваки на скулах ходят, тело напряжено, а губы поджаты. Кажется, ему нужно выговориться, но он пытается сдержаться.
– А чего?
– Ничего.
– Вроде немаленький. Рассказывай.