Видя, что она не обратила внимания на мои слова или не поняла их, снова говорю:
— Я вижу.
Не понимая или не веря этому, она спрашивает:
— Что же ты видишь?
Я в доказательство стал указывать на предметы, какие были перед нами.
С этой минуты я вижу правым глазом так, как видел до болезни.
К большей моей радости, присовокупляю, что со вчерашнего числа, именно на обратном пути из Чудова монастыря, я стал видеть и левым глазом, хотя еще не совсем ясно».
Таковы поразительные чудеса, происходящие у мощей святого Алексия.
Поистине это был избранник Божий — пастырь добрый, готовый положить душу за овцы своя, и истинный русский муж, готовый пожертвовать жизнью для блага родины.
XV. Честолюбцы
Всех опечалила кончина святого Алексия, исключая Митяя. Его честолюбие, ранее тайное, сразу вырвалось наружу. Он, ссылаясь на условное благословение покойного святителя, назвал себя наместником митрополичьего престола, самовольно надел белый клобук и первосвятительскую мантию, с источниками и скрижалями, взял владычний посох, печать, казну, ризницу митрополита, поселился в митрополичьем доме и начал судить самовластно дела церковные.
Он был высокомерен и даже груб.
Еще не имея посвящения, но дерзко облачившись в первосвятительские одежды, Митяй осмеливался требовать к ответу епископов.
Ему, как митрополиту, служили владычные бояре и так называемые отроки, священники присылали в его казну оброки и дани.
Честолюбие его, казалось, могло бы быть удовлетворено. Но на самом деле вышло не то. Он нашел кару в своей собственной гордыне. Он теперь перестал выносить малейшее противоречие, малейший косой взгляд. Все должно было падать перед ним ниц и смиряться. Но его поступки вызвали порицание со стороны многих.
Конечно, и святой Сергий не мог не порицать самовольства и гордыни Митяевой.
Узнав об этом, Митяй пришел в ярость. Он поносил святого, грозил уничтожить его обитель, когда станет митрополитом, говорил, что Сергий завидует ему и хочет сам занять митрополичий престол.
Когда о словах отца Михаила довели до сведения преподобного, он не стал возражать на них, но только заметил пророчески:
— Не получит он желаемого престола владычнего, понеже гордостью обуян… Не узреть ему и Царьграда…[12]
С отъездом в Византию Митяй не спешил, так как желал, чтобы прежде этого великий князь приказал русским святителям посвятить его, Митяя, в епископский сан.