— Ментовской беспредел! Вы видели?!
— Да он же убил его!
— Я заснял! Я заснял!
Дальше разыгралось самое настоящее безобразие. Толпа гражданских набросилась на прапорщика и начала виснуть на нем, как свора пекинесов на овчарке. Они хватали его за бронежилет, дергали за ремень «Кедра», сорвали с него шлем. Господи Иисусе! Да что же это делается? Неужели настолько народ стал ненавидеть тех, кто их защищает?! Женя был так поражен и растерян, что даже не сразу обратил внимание, как из машины выскочили остававшиеся там сержанты и дали два предупредительных выстрела в воздух.
Однако толпа, вопреки ожиданиям, не разбежалась в панике, едва заслышав хлопки «Кедров», напротив, они мгновенно сориентировались и связали борьбой еще и спешащих на поддержку своему командиру бойцов.
Помотав головой, избавляясь от ступора, Черный бросился к служебной машине, чтобы доложить о нападении. Залетев в салон, он схватил рацию и начал изо всех сил орать в микрофон, будто это могло хоть как-то повлиять на скорость передачи сигнала.
— Триста девяносто первый на пульт! Прием! Нападение на группу задержания! Повторяю! Нападение на группу задержания!
— Пульт на связи. — Раздался шипящий ответ в динамике. — Что там у вас опять?
— Ты че, в уши долбишься?! Я тебе сказал, НАПАДЕНИЕ НА ГРУППУ! Местное население, человек около десяти-пятнадцати, пытается завладеть оружием!
— …ять! Какого ху… — из-за помех не удалось расслышать слов целиком. — Держитесь, отправляем ГБР!
— Принял!
Женя отшвырнул рацию, выхватил из-под сиденья пошарпанную АКСУ, и бросился своим парням на подмогу. Бли-и-ин! Ну что за наряд такой нефартовый? Тачку разбили, гражданские осатанели, накинулись, как дикари. А вдобавок, похоже еще и «трехсотых» привалит, помимо пострадавшего водителя, в такой-то свалке. А то и, не дай бог, зажмурится кто. Тогда вообще хана, затрахают с проверками!
Отметая лишние мысли, Черный оббежал патрульный УАЗ и замер в замешательстве, ведь помощь-то парням уже и не требовалась! Все трое уже поднимались с асфальта, кряхтя и чертыхаясь, хотя новых повреждений, помимо тех, что они получили в ДТП, на них не наблюдалось.
Стволы их валялись на земле, примерно в пяти-шести метрах, будто их все-таки выдернули из рук бойцов и зашвырнули подальше, чтобы те не палили понапрасну. Соображают все-таки жители, не совсем отмороженные! За такую выходку, как нападение на наряд при исполнении, всей этой шайке «пятёра» итак светит, а если б они при этом еще бы и оружием завладели, то вообще атас! На строгач бы всей своей кодлой поехали.
Но сейчас кроме троицы соратников никого поблизости не наблюдалось, только перепуганные прохожие, которые стали невольными свидетелями этой переделки, старательно обходили по широкой дуге слегка помятых бойцов. А разъяренная толпа словно растворилась, не оставив после себя даже… Ёкарный бабай! Куда делся водитель Ниссана? Он точно был не в состоянии покинуть место происшествия на своих двоих! Не на плечах же унесли его! Чертовщина, блин, какая-то…
— Все целы? — Эту фразу прапор повторял уже второй раз за вечер.
Сержанты, прежде чем ответить, дорвались до своих «Кедров» и с потаенным страхом начали проверять оружие. Покрутили флажками предохранителей, отщелкнули обоймы, проверили наличие патронов, дернули затворы… и только после этого облегчение разгладило их напряженные лица. Все в порядке. Ну, слава богу! А то было бы даже страшно подумать, что сделали б с тем, кто посеял ствол на выезде… или даже не посеял, а отобрали, что еще хуже.
— Фроде того… — Прошепелявил первый.
— Ага… целы-целы… — Вторил ему другой.
— Ну, и что это за херня была?! — Прапор тоже наспех проверял свое оружие, пытаясь унять адреналиновый мандраж.