Число зверя

22
18
20
22
24
26
28
30

Асташков внимательно изучал распечатку тюринских документов. Он снисходительно взглянул на бывшего резидента.

— Государственные интересы — это интересы тех, кто может уверенно заявить: «Государство — это я!» А я уже сейчас навскидку вижу, что некоторые зарубежные счета, на которые уплыли деньги от внедрения «Юнитела», принадлежат именно этим людям.

— Но «Юнител» внедрялся на деньги наркомафии! И теперь преступники свободно пользуются закрытыми линиями системы для отмывания денег. Руководит ими бывший сотрудник спецслужб, бывший глава охранного холдинга «РИФ», ныне шеф охраны «Ипсилон-банка» и его полновластный распорядитель.

Асташков заглянул в указанный документ и обомлел.

— Не может быть! Твой…

— Он, — кивнул Рудаков.

— Хорошо, — кивнул головой Асташков. — Я прямо сейчас еду к премьеру и поставлю вопрос ребром. Спасибо тебе и твоим ребятам.

— Их вытаскивать надо. Крюков у наших, эфэсбэшников. Хозяйку моей фирмы вообще похитили неизвестно кто. Несколько человек исчезли или убиты.

— Сделаем, что сможем, — заверил разведчика Асташков.

Спустя час Асташков сумел добраться до премьер-министра. Тот выглядел озабоченным.

Премьер был моложе Асташкова. В те времена, когда оба работали в разведке, начальником был Асташков. Теперь роли поменялись, но они продолжали поддерживать добрые, почти дружеские отношения.

— Если можно, Сергей Владимирович, покороче, — попросил премьер. — У меня сегодня очень напряженный день.

— Постараюсь, — обиделся Асташков. — Но имейте в виду — завтрашний день может и не наступить. А точнее, первое января двухтысячного года.

— Значит, пара дней у нас есть. Давайте к делу. Вы по поводу решения вашей комиссии в пользу «Юнитела»?

— Так точно. Я только что узнал, что решение — фикция. После смерти генерала Лентулова и его зама полковника Тюрина комиссия целиком куплена Вагнером.

— Исключая вас, конечно?

— Разумеется. — Асташков приступил к изложению своего доклада.

Премьер внимательно слушал. Иногда переспрашивал.

В конце коридора показался Марат Тоцкий. Завидев премьера, он вдруг заметно побледнел, развернулся и едва не перешел на бег.

— Что это с ним? — удивленно спросил Асташков.