Число зверя

22
18
20
22
24
26
28
30

— А «золотой диск» Бонзы? Как я понял, игра «Армагеддон» является ключом к «Юнителу».

— Частью ключа. Игра заражена «Минуткой». Секунд десять уже съедено, осталось пятьдесят. За это время даже суперхакер не успеет ни в чем разобраться, — уныло продолжал Рудаков. — Знать бы, кто похитил Ирину и где ее искать?

И снова Крюкова прервал писк мобильника. Это был священник отец Николай.

— Со мной связались какие-то люди, — сказал священник. — Они заявляют, что Ирина у них, и хотят говорить с Крюковым.

— Я сейчас подъеду, — ответил Крюков и развернул «рябуху».

Перед храмом стояла наряженная елка. Возле нее был залит небольшой каток, где катались дети.

Крюков подождал отца Николая на улице. Совсем стемнело. На елке зажглись лампочки, народу на катке заметно прибавилось.

Наконец Крюков заметил выходящего из храма священника и подошел к нему.

— Что вы хотели сообщить о похитителях Ирины?

— Они связались со мной. Сказали, что знают номер вашего мобильника и будут ждать от вас звонка вот по этому номеру.

— Спасибо, святой отец. Вы нам очень помогли.

— Могу ли я быть полезным еще в чем-то?

Крюков подумал-подумал, да и рассказал священнику все, что знал о возможно предстоящем конце света.

— Что вы на это скажете, святой отец? — спросил он в конце рассказа.

— Господь не попустит этого, если мы будем делать то, что нам должно делать. Рождество и Новый год — время чудес. Так что будем ждать чуда. Обыкновенного чуда.

Часть четвертая

Обыкновенное чудо

31

Тридцатого декабря в Кремлевском дворце проходил правительственный прием, посвященный наступлению 2000‑го года. Господин Вагнер в числе приглашенных слонялся по залу и ощущал сильное беспокойство. Поначалу он воспринял его как обычную депрессию, посещавшую его в последнее время все чаще, и постарался заглушить лошадиной дозой алкоголя. Но это не помогло.

Из обрывков услышанных разговоров до него стал доходить поистине ужасный смысл происходящего. Президент уходит со своего поста и оставляет за себя премьера. Господин Вагнер знал, что злейшего врага у него нет, за исключением родственников жены. Самым обидным было то, что для победы ему не хватало всего одного дня.