Число зверя

22
18
20
22
24
26
28
30

— За нами хвост. Эта голубая «пятерка» нас от самой ментовки пасет.

— А ты бы чего хотел? Ты теперь то ли подозреваемый, то ли важный свидетель. Одним словом, скоро от тебя не отвяжутся. За мной такие же веселые ребята целый месяц ходят. Ничего, привык. И ты, года не пройдет, привыкнешь…

На Ваганьковском кладбище было людно и оживленно. То туда, то сюда пробегали группы экскурсантов. Толпились поклонники похороненных здесь героев времени — артистов и криминальных авторитетов. В глазах, обращенных на роскошные гранитные кресты и памятники, читалась нескрываемая зависть:

«Эх, живут же люди…»

Крюков с Антоном заметили своих. Автобус только что подъехал. Крюков протолкался к Семену.

— Извини, в морг не успели. Антона в конторе промурыжили.

— Ничего, все нормально. Спасибо, что вообще сумел вырваться.

Народу, чтобы проститься с Галиной, собралось много. Родные, знакомые, сотрудники. Процессия двинулась мимо церкви и, обогнув беломраморный, словно Дворец съездов, угол колумбария, направилась по Писательской аллее кладбища.

— Ирину видишь? — спросил Антона Крюков.

— Вон она, дубленка ее. — Антон указал на шедшую впереди них девушку.

Девушка услышала их разговор и обернулась. Дубленка действительно была похожей, но девушка оказалась не Ириной. Впрочем, Крюкову она тоже была знакома.

— Мария? — удивился он. — Вот уж никак не ждал вас тут встретить. Вы знали Галину?

— Когда-то мы с ней вместе работали.

— Послушайте, я только что узнал, что возле вашего центра кого-то убили.

Мария вздрогнула:

— Вы и об этом знаете?

— Когда я услышал, что убитая работала в Центре исследований крови, я испугался, что убили вас…

— Это была моя подруга Лидка. Я не спрашиваю, откуда вы узнали про убийство. Может быть, вы знаете и того, кто ее убил?

— Подозреваю, что это тот же человек, который виновен и в смерти Галины. У нас его зовут Мясником. Но кто он, мне пока неизвестно. И полагаю, что вы знаете больше, чем говорите. Не хочу вас пугать, но боюсь, что и ваша жизнь в опасности. Вы уверены, что ничего не хотите мне сказать?

— Я бы рада, но мне просто нечего вам сказать, — потупилась Мария.