Преферанс на вылет

— Конечно, грай Гроссер, отдыхайте, — и диФаушер с Эльведи поковыляли к выходу из палаты, — и мы и сами притомились, вот озадачим всех, до кого дотянемся, и тоже будем лечиться и валяться…

Следующее совещание произошло в расширенном составе только через неделю, когда врачи из правительственной клиники все-таки выпустили троицу пострадавших из своих цепких рук, надавав им вдогонку кучу советов, большинство из которых начиналось со слова «не»: не напрягаться, не утомляться, не есть, не пить, не, не, не… Дагоберт Гроссер, хоть передвигался и с трудом, но был уже довольно бодр и шепотом (чтоб не услышали накрученные врачами референт и секретарша) признался, что лучше дома умереть, чем по серьезному поводу опять в клинику попасть. Потому что после визитов врачей он остался в глубоком убеждении, что ему нельзя ничего. Кроме как последовать их запретам и благополучно скончаться.

— Хватит о грустном, уважаемые граи, так что у нас по нашей пропаже?

Первым взял слово Шромм.

— Пришли ответы на запросы из органов, занимающихся выдачей удостоверений личности. Документы на имя Клотильды Мелье, Фаины Уффер и Офры Зейт ни одним комиссариатом полиции не выдавались. Наши эксперты оценили их как подделки, но очень высокого качества. Причем два последних удостоверения — просто шедевры, от настоящих не отличить.

— Мои сыскари перетрясли всех, кто был замечен или подозревался в изготовлении подделок. — Продолжил диФаушер. — Даже если речь шла не о документах, а о…, например, деньгах и картинах. Все ушли в отказ. Говорят, такие безупречные ксивы делал кто-то из стариков, кто уже умерли. Либо Гравер, либо Папийон. Если учесть, что эти шедевральные подделки выплыли более десяти лет назад… такое вполне возможно.

Что касается перемещений граи Уффер и граи Зейт… мы постарались поднять все документы по их поездкам… только неясно, что с этим делать дальше. Вот были они в Шателе в прошлом году… и на кого там следует обратить внимание? Вибронож для любовника Адель диРужайо, которая единственная из списка подозреваемых там обитает, вообще был изготовлен за хороших лет четырнадцать-пятнадцать до этого… Другими словами, у нас есть список мест их пребывания, кстати, неполный, но не к кому привязать их визиты.

— По результатам розысков Офры Зейт тоже все не здорово, — процедил Эльведи. — Я чуть лучших своих агентов в Сан-Георгио не потерял… и все зря. Эта шустрая грая переведя все деньги Паулы Адлер на свое имя в банке «Олимп», на этом не остановилась. Следующим шагом стал дальнейший переброс всех ее средств на номерные счета. Это значит, что теперь она финансово не привязана к княжеству, отделения «Олимпа» есть не только в Хельвеции и Сан-Георгио, но и в Фирше, и в Лакии, и в Тильсаре, и по всему континенту. И нам не известно, документами на какое имя она теперь соберется воспользоваться. А уж надеяться на то, что она не сообразит сменить один артефакт коррекции внешности на абсолютно другой, и вовсе не приходится. Поэтому требовать ее экстрадиции бесполезно. И саму граю мои люди так и не нашли. Как растворилась…

— Зато у меня есть для вас презабавнейшая информация! — на фоне остальных мрачных докладчиков Роберт Хорле буквально лучился удовольствием. — Мои подчиненные потрясли старых работников той клиники, где встретились наши беглянки, перерыли архивы чуть не сорокалетней давности, и кое-что там обнаружили…

— Роберт, не томи, выкладывай!

— Был когда-то в Шателе смотрящий Дамиен Бурдьё с говорящим прозвищем Удав. Милейший человек, по отзывам тех, кто дожил до момента, когда еще мог это сказать. Остальных, как правило обнаруживали задушенными…, причем, зачастую, одной рукой. Силищи был необыкновенной, по молодости, говорят, увлекался борьбой, побеждал на соревнованиях, н-да… Так вот было у теневого хозяина города два сына и дочь. Сыновей он воспитывал в строгости и понемножку вводил в курс своих занятий, планируя передать им власть в криминальном мире, а единственную дочурку любил и постарался оградить от всего этого. Дочь Вивьен воспитывалась как благородная грая, закончила колледж флористов, когда кто-то открыл ей глаза на папочкины занятия. Та возмутилась и, по слухам, сначала пыталась убедить отца бросить «это грязное дело», не понимая, что из криминального мира просто так не уходят, а потом заявила, что ничего общего с семьей преступников иметь не желает. Хлопнула дверью и сбежала к двоюродной тетке со стороны матери в Мьеж. Та помогла ей получить документы на материнскую фамилию и Вивьен, теперь уже Кавелье, поступила работать в цветочную лавку.

Порвав с семьей, и ведя законопослушный образ жизни, она и замуж вышла за хозяина лавки, человека, далекого от криминала, приморца Карми Лейзера. Нечасто, надо сказать, они у нас встречаются, что уж он забыл так далеко от теплой родины, неизвестно, но семья по слухам, была дружная и у супругов Лейзер родилась девочка Осия. Никому ничего не напоминает?

ДиФаушер с Эльведи дружно кивнули. Известно, что, собираясь скрываться, люди стараются сберечь хоть частичку прежней жизни, сохраняя, например, инициалы, чтоб не привлекать внимание к памятным вещичкам, ими помеченным. Или имена, чтоб не привыкать заново к чему-то, на что они отзываться не привыкли… А тут Осия Лейзер и Офра Зейт. Вполне вероятно. Осталось понять, что вдруг заставило Осию-Офру сменить имя и документы.

— И после гимназии в семнадцатилетнем возрасте приспичило Осии Лейзер бросить сонный Мьеж и поступать учиться, да не куда-нибудь, а на химфак Шательского университета. Причем, что характерно, и поступила, и училась блестяще. Я так думаю, что в тот период они со старым Дамиеном знакомство и свели… и люди деда наверняка за ней негласно присматривали…, но недосмотрели. Проживая вдали от строгого родительского надзора и контроля, девушка, видимо, привыкла к вольному образу жизни, в результате чего и связалась с Джуниором Скъярли, мелким жуликом из Лайтина. Тот пробыл в Шателе недолго, успел всего одну аферу провернуть, когда местные «уважаемые люди» его ущучили и попросили покинуть город, но близко познакомиться с Осией он успел. Настолько близко, что она забеременела и попыталась заставить его на себе жениться.

Да если бы этот штымп знал, чья она внучка, он бы сам потащил ее в мэрию! А так, будучи убежденным, что какая-то дочь лавочников ему не пара, да и в Шателе начало «припекать», этот Скъярли предпочел сделать ноги в родной Лайтин. Не учел правда, степени упертости граи Лейзер, которая вбила себе в голову, что у ее ребенка будет отцовская фамилия. Ну и что, что пришлось нанимать частых сыщиков и гоняться за ним по всей федерации? Решение принято — решение будет воплощено в жизнь! Вот как раз в Линцоне она его почти поймала, но тут ее с преждевременными родами и прихватило. А поскольку деньги, потраченные на его розыски, были на нуле, то попала бедная грая в бесплатное отделение клиники Раконти, где и ребенка потеряла, и сама чуть не загнулась. Но благодаря артефакту граи Адлер выжила и по моим догадкам… разобиделась настолько, что додумалась связаться с дедом и настучать на своего милого. Дед, понятно, прислал кого надо, и парнишку пришили.

— Ага… Кто там спрашивал про источник фальшивых документов для наших дам? Начиная с Линцоны им мог быть старший родственник граи Лейзер.

— И с чего вдруг у них случилась нужда такая острая в фальшивых документах?

— Смотрите как складывалась ситуация: на тот момент Паула «засветилась» в Тьеллимаре с удостоверением Клотильды Мелье и хотела гарантированно скрыться от наших розысков, а Осия не горела желанием оказаться замешанной в убийстве любовника, за которым столько бегала…, и о чем все знали. Именно после смерти Скъярли с подачи специалистов Удава Линцону покидают уже не Паула Адлер и Осия Лейзер, а Фаина Уффер и Офра Зейт.

— Во всяком случае, пока это наиболее правдоподобный вариант. Тем более, что в те годы, лет пятнадцать назад, еще был жив легендарный Папийон, проживавший в столице кантона Галлен и наверняка знакомый с Дамиеном Бурдьё…

— Тогда мы можем не искать каналов передачи спец-артефактов в контактах граи Уффер, все переговоры с заказчиками, равно как и передачу денежных выплат, наверняка взял на себя Удав.