Преферанс на вылет

При этом факт нахождения где-то там на территории бывшей империи же еще и Сан-Георгио тильсарцы, что характерно, величественно проигнорировали. Правильно, кто ж будет покушаться на всеобщую сокровищницу? Только попробуй, и против тебя ополчатся сразу все государства континента. Ну да, на Сан-Георгио нельзя, а на Хельвецию, значит, можно.

— Сговорились, — тяжело уронил Гроссер, озвучивая то, что и без того было понятно. — Как думаешь, с чьей подачи?

— Да какая теперь разница? Нам бы понять, кто первым начнет экспансию и как мы можем подготовиться…

Очередное заседание собрание верхней палаты парламента Хельвеции прошло в крайне нервозной обстановке. Гроссер обводил взглядом собравшихся и с горечью думал, что старая гвардия постепенно уходит, оставляя себе на смену молодую поросль, которая не умеет пока мыслить государственными масштабами, зато регулярно и в избытке демонстрирует не самые лучшие качества характера…

Кто сменился у дитшей? Безвольный Тинберт Кирхнер занял место своего жесткого отца Герберта, не умеющий держать себя в руках Швертберт Кайзер заменил осторожного Леберта, пока непонятный Филберт Майстр заседает вместо почившего «Железного» Альберта. У латишей появился скользкий Сигберт Фирелло вместо взрывного Делфберта. У гальшей крайне неприятный, себе на уме Хрисберт сменил основательного Катберта ДиШарбонно, а вместо собранного Герберта диАрамица они теперь вынуждены терпеть его разгильдяистого сыночка Колльберта. Итого шесть не до конца изученных новых членов верхней палаты из двадцати двух — это, конечно, меньше трети, но больше четверти их устоявшегося и сработавшегося коллектива. Поправка: когда-то сработавшегося коллектива. А, значит, у них в наличии имеются новые двадцать пять с раппенами процентов членов, облеченных прерогативой при необходимости применить право «вето». А уж когда именно им в голову может втемяшиться эта самая необходимость… этого предсказать не в силах никто…

Они сделали ошибку, подумал он с сожалением, когда упустили из виду необходимость «натаскать» своих будущих преемников, чтоб те умели досконально разбираться в государственных вопросах и проблемах. Что ж, начиная с завтрашнего дня он будет постепенно вводить Мортберта в курс дела, и попросит о том же остальных «старых» членов палаты. А сейчас придется собраться и открыть заседание, поскольку время не ждет.

— Уважаемые граи, я приветствую вас, и сразу предупреждаю, что повод для сбора у нас сегодня крайне неприятный. Наши соседи группируют войска возле наших границ. Они явно нацелились оторвать от Хельвеции часть территории. И если раньше они пытались делать это поодиночке, то теперь мы можем ждать удара сразу со всех сторон. К войне одновременно готовятся и Фирш, и Лакия, и Тильсар. Как мы будем действовать в случае военной угрозы? У кого есть на сей счет соображения?

И первым в бой пошел Кальберт Бёме, кто б сомневался. Кальберт не зря носил звание главного по войскам Хельвеции. Его родовой артефакт Булава был способен уничтожить за одно применение не менее пятидесяти человек, а это, между прочим, полноценный взвод. И таких «ударов» в его распоряжении было не менее десяти. Но после выведения из строя полутысячи вражеских солдат, Булава разряжалась и требовалось не менее суток на ее восстановление. Бёме понимал, что сам по себе его артефакт на спасение от многочисленной армии врагов в случае ее прорыва не тянет, и неоднократно на заседаниях поднимал вопрос об укреплении именно военной мощи Хельвеции, но при наличии действенной оборонной цепи его предложения каждый раз проваливались… а сейчас, при наличии трехсторонней угрозы… еще бы командарм федерации промолчал о наболевшем!

— Возможностей нашей армии хватит только на то, чтоб перекрыть границу на сравнительно небольшом участке. Ведь просил же сколько раз увеличить ассигнования на военные нужды, нет, каждый раз одно и то же: у нас же есть арт-цепь, зачем зря тратить деньги! И еще эта ваша мягкотелая доктрина вечного нейтралитета по отношению к соседям, мол, мы к вам сами не лезем, но и вас видеть не хотим! И я понимаю, почему соседушки на нас нацелились, рассуждения у них очень простые: если ты ни на кого не нападаешь, то не потому, что сам по себе мирный, а только потому, что сидишь в глухой обороне и не можешь этого сделать! Вот теперь и придется расхлебывать последствия собственного миролюбия!

— А как-то увеличить армию? …

— Ламберт, кадровая армия не создается даже за год, я уж не говорю о том, что у нас в запасе и месяца, похоже, нет… Мы, конечно, можем объявить мобилизацию, но нас наши же граждане не поймут…

— Да начхать, чего они там не поймут! — взвился Швертберт Кайзер. — У них существует обязанность…

— Швертберт, — устало напомнил Кальберт, — у них есть почетная обязанность в течение года получить начальную военную подготовку и забыть о ней навсегда. И далеко не все ее проходят… вот Вы же не проходили, верно? Все поблажки и бонусы, как собственно и власть достались нам именно в обмен на абсолютную арт-защиту страны в случае военной угрозы. Абсолютную, понимаете? И как только выяснится, что защита это «дырявая», отчего требуется внеочередной призыв обычных граждан в войска, народ мгновенно задумается, а за что тогда нам разные привилегии? Вы догадываетесь к чему я клоню?

Молодой Кайзер был несдержанным, но не был дураком. Оценив вероятность появления революционных настроений, он немедленно примолк, сжав губы в тонкую полоску, но остался явно недовольным. Особенно когда конкретно ему намекнули на его полную неспособность послужить стране в военном плане, кроме как заняв свое место в арт-цепи.

— Уважаемые граи, — вмешался Гуальберт Роффле, — давайте перестанем попусту пререкаться и вспомним наши возможности по применению арт-цепи из имеющихся двадцати двух родовых артефактов.

У нас есть пять вариантов покрытия усеченным защитным кругом территории страны. В случае активации цепи в долине Вирле защита не дотягивается до всех пограничных артефактов примерно на двадцать-тридцать миль на всем протяжении государственной границы. В случае активации цепи в деревеньке Лозель, защита «провисает» на севере, вглубь от пограничных артефактов на сорок-пятьдесят миль, «обнажая» землю Хангамия кантона Диттер. В случае активации цепи в пригороде Лимеера, защита «провисает» на востоке, вглубь от пограничных артефактов на тридцать пять-сорок миль, оставляя без покрытия провинцию Виарише кантона Галлен. В случае активации цепи в местечке Пиафанно, защита «слетает» на южном направлении, не дотягиваясь до пограничных артефактов на тридцать-тридцать пять миль, и переставая прикрывать регион Реции кантона Лайтин. И, наконец, в случае активации цепи в поселке Грюнц, защита не дотягивается до пограничных артефактов примерно на те же тридцать пять-сорок миль на западе, давая доступ практически ко всей территории кантона Романш.

Если по данным разведки нападения можно ждать одновременно со всех сторон, какой из имеющихся вариантов «прикрытия» территории Хельвеции представляется вам наиболее правильным?

— Первый вариант можно сразу исключить, — со вздохом признался Дилберт Фрид. — Отдать сразу всем по куску территории… значит, мгновенно потерять лицо в глазах международного сообщества со всеми вытекающими. Не можем мы так просто демонстрировать собственную слабость. К тому же… аппетит, он именно во время еды приходит. И прогнувшись хоть раз, мы обречем себя на попытки постоянных «обкусываний» территории в будущем…

— Согласен, — мрачно кивнул Гильберт диСоветер. — Но какая-то стратегия поведения нам все равно нужна!

— Раз уж не подходит долина Вирле, мы можем активировать цепь, последовательно перемещаясь по квадрату Лозель-Лимеер-Пиафанно-Грюнц, — предложил непривычно задумчивый Гумберт Кальвио. — Да, мы никогда раньше такого не делали, но сейчас и обстоятельства нестандартные. По крайней мере, более приемлемый выход мне в голову пока не приходит…