— Пропала девушка!
И в то мгновение, когда догорающие балки треснули, осели и стали медленно падать, сквозь дым и пламя, крепко прижимая к груди завернутого в одеяльце ребенка, к окну пробилась Инка.
Вскочить вместе с Славиком на подоконник у нее не было сил, и Инка, мотая головой и задыхаясь, сдавленным голосом крикнула:
— Кто-нибудь хватайте его!
Сразу несколько человек подбежали к окну, схватили ребенка.
Инка уже вся напряглась, чтобы выпрыгнуть на улицу, но впереди с треском рухнула горящая балка. Инка испуганно отпрянула, но крохотная комната была объята огнем. Почувствовав на спине жгучую боль, Ряпушкина отчаянно рванулась вперед и упала грудью на подоконник.
Она уже не чувствовала, как ее вытаскивали на улицу, как положили на траву и окатили водой из шланга.
— Вроде живая! — сказал кто-то тихо, неуверенно, поднимаясь с колен.
В это время сквозь толпу пробился Валентин.
— Инночка, маленькая моя! — простонал он, задыхаясь от слез. Он склонился над Инкой, потом осторожно поднял ее и унес на вытянутых руках — молчаливый, мрачный, страшный в своем горе.
Вот и появилась неподалеку от нового города, на тихом, небольшом острове, первая могила. Летом, когда остров зарастает черноталом и курчавым орешником, даже издали видна одинокая каменная березка, шелестящая своими плакучими сережками на ветру.
Это Валентин посадил ее у могильного холмика Инки Ряпушкиной.
В лагуне Буссе
Нам здо́рово повезло — был полный штиль, катер не слишком жался к берегу; и все же путь к Большой Лагуне занял у нас полдня. Когда мы прибыли к ловцам анфельции, уже начинался прилив и довольно крупные волны заняли прибойную полосу.
Лагуна лежит недалеко от моря и, соединенная с ним узким проливом, тоже в это время бурлит, пенится, рвется из берегов. Катер с тремя кунгасами, груженными пурпурными водорослями, с трудом преодолевая встречные волны, медленно двигался к берегу. Старшина непрерывно включал сирену, и ее тревожные сигналы звали приемщиков на пристань.
Первым пришел Иван Алексеевич Гнездов. Его резиновые сапоги покрыты таким толстым слоем голубоватого морского ила, что кажутся пудовыми, но он легко взбегает по узкой доске на катер и что-то строго выговаривает старшине — чернявому чубатому парню.
— Виноват, Иван Алексеевич; завтра же первым рейсом доставлю...
Оказывается, старшина не зашел на дальнее поле, где со вчерашнего дня стоят баржи с анфельцией.
— Ты, паря, старайся брать кунгасы, которые подальше, а те, что поближе, всегда доставим! — опять говорит бригадир.
Он сходит на берег, останавливается, смотрит на чистое небо, охваченное на горизонте зарей.
ebooksa