Одинокий голос в темноте

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я тут задумалась, а кому из родителей показалась хорошей идея назвать нас в честь безумной бабки? Я про твое имя, — естественно, Мэрилин ничего не могла ответить растерзанным ртом. — Так и знала, что все для нас закончится раздвоением личности, даже никакие носители не нужны. Ты помнишь, кто они? Нет? Плевать. Самое ужасное, что именно ты меня создала.

Тело перед ней заскулило, прижалось сморщенным лбом к ступне. Эми поставила ногу на голову Мэрилин и толкнула, та, покачнувшись, через секунду вернулась на прежнее место.

— И держишь нас двоих тоже только ты. Знаешь, я ведь могу пожертвовать тобой, раз ты часть Кошмара.

Сарказм в голосе превратился в ненависть. Она опустила руку и сжала поседевшие волосы своего двойника, потянула вверх, а потом резко отпустила. Мэрилин ударилась о пол, быстро засопела и сжалась в клубок, все еще не отцепляя своих рук от чужого тела. Эми провела ладонью по лиц.

— Я могу выбраться отсюда, бросив тебя, но чем я тогда стану? Кем-то вроде Льюиса? А зачем тогда надо было бороться с ним? — Эми запрокинула голову, устремляя взгляд к черной дыре. — Есть причина, почему я не могу просто сбежать, думаю, я не имею на это права. Не после всего, что с нами произошло. Также я не могу бросить тебя, — она нащупала ледяные руки Мэрилин, их пальцы переплелись между собой, а потом с тихим гудением стали спаиваться. — Потому что ты принадлежишь мне. Я все еще ненавижу тебя, но я никогда не оставлю тебя, — Эми легла и коснулась лбом Мэрилин, всматриваясь в черные провалы пустых глазниц. — Поэтому тебе больше нечего бояться.

Растрескавшееся на две части сознание вдруг начало плавиться, сливаться, чтобы в итоге застыть в причудливой форме, которую уже не разбить.

— Пора просыпаться, безумная, дело не окончено, — она тяжело вздохнула и грустно улыбнулась. — Итан уже заждался, Эми Мэрилин Томпсон.

«Мое имя?»

Она начала вспоминать, и каждый вспыхивающий в сознании образ был ярче предыдущего. В разноцветном водовороте проплывали отрывки из прошлого, которые вспыхивали на долю секунды, тут же уступая следующим. Пространство изменилось. Тьма дернулась, теплый пар коснулся сначала одной руки, потом второй. Тело начало неметь, стало невесомой дымкой и въелось в черноту, полностью срастаясь с ней.

В следующий раз Эми почувствовала холод операционного стола под собой, и облегчение разлилось по ее мускулам.

— Ты все же здесь, я рад, — такой знакомый, теплый и ласковый голос портили оттенки глухой тоски. — Пусть и измененная, но все же здесь.

— Ты и представить себе не можешь, как я скучала по тебе.

— Почему же?

— Место, где я оказалось, напоминало о тебе. Постоянно. Думаю, я продержалась так долго, потому что думала об этом. Даже когда забыла имя, оставалось что-то еще. Я постоянно искала тебя.

Он был

рад

это слышать, ему это

льстило

И подобные чувства были ему неприятны, будто Итан презирал себя за них. Однако что-то похожее на смирение промелькнуло в его сознании, и буря из чувств улеглась.

Она обернулась. На соседнем металлическом столе медикаментозным сном спал Дерек. Рядом тихо пищал аппарат, отмеряющий четкий ровный пульс, на лице — кислородная маска. Его светлые волосы исчезли, вместо них остался едва заметный ежик. Эми потрогала свою голову, и тут же отдернула руку от лысины. Только сейчас она поняла, откуда взялся этот непривычный холод, дотрагивающийся до затылка.