Он сошел с узкого, в три дощечки, тротуара, обогнул метеостанцию — и теперь перед ним открылся пустынный простор моря и хмурое, неотличимое от воды небо. И ему захотелось туда, потому что здесь он никак не мог осмыслить предстоящего — уж очень привычны были эти берега и причалы, корабли и склады, кубрики и каменистые дорожки, как ручейки бегущие к морю.
Тротуар ведет к офицерской столовой и дальше к матросскому кубрику. Но туда еще рано. Прошло только десять минут. Алексей свернул «на околицу».
Валя, как обычно, ждала его у Белого камня. Он замедлил шаги, жадно разглядывая ее серенькое пальтишко. Оно было расстегнуто, и под ним какой-то умопомрачительной белизной сияла тщательно отглаженная блузка. Он снял мичманку, потому что Валя любила глядеть на его слегка спутанные ветром волосы. Он медленно шел ей навстречу и изо всех сил старался улыбаться. Это было их излюбленное место. Здесь проходили все их встречи, и только не надо сейчас думать, что эта последняя.
Он бросил мичманку на камень, ветер спихнул ее вниз, и она покатилась к морю.
— Ты не настоящая, — сказал он. — Ты светишься, как голубая морская звезда, и до твоей блузки нельзя дотронуться.
— Ты всегда что-нибудь выдумываешь, — сказала Валя.
Он сунул руки ей под пальто, наклонился и поцеловал чуть выше того места, где какой-то блестящий жучок скалывал ворот ее блузки. Она судорожно вздохнула, — наверное, он слишком сильно сжал руки. Тогда он медленно повел ладони вниз, ощущая каждый изгиб ее тела, потом опустился на колени и прижался головой к ее ногам.
Она осторожно провела рукой по его волосам. И сразу что-то почувствовала. Конечно, она почувствовала. И вот уже старается оторвать от себя его голову.
— Открой глаза!
Он помотал головой.
— Слышишь, открой глаза! Вот так. Теперь смотри на меня. Ты плачешь.
— Нет.
— У тебя на глазах слезы.
— Ты видела, что я шел против ветра. Я всегда хожу против ветра. Это место ты выбрала сама.
Шершавая каменная глыба, застрявшая у него в горле, скатилась в пропасть, и сразу стало легче, и теперь он мог рассмотреть ее склоненное лицо. Он видел его на фоне неба, но та часть неба, которую не успели захватить тучи, была у нее за плечами, совсем низко, на самом краю тундры. А тучи наползали с моря.
— Наклонись ниже, — попросил он.
Она опустилась на колени, и вокруг ее головы засияла бледная голубизна. Теперь было хорошо. У нее был суровый, как у отца, лоб, но суровость эта не шла дальше широко разлетевшихся бровей, а ниже, на гладком матовом лице, уже не было ни одной складочки. Он стал разглядывать ее губы, но тут ему сделалось совсем невмоготу.
— Надо отыскать мичманку, — сказал он, не поднимая глаз.
Внизу было уютней, и ветер даже не гасил зажженную спичку. Алексей курил, разглядывая мягкий мох, ярко выделявшийся среди камней. В просветы было видно море, и Алексей, сам не зная почему, подумал, что в случае чего здесь можно надежно укрыться с пулеметом.
Он бросил противоипритную накидку и в последний раз затянулся сигаретой. Валя сидела на выступе камня, плотно запахнув свое серое пальтишко, и следила, как тени бегут по тундре, заглушая краски.
ebooksa