Толстяк-великан приподнялся, его переполненный живот бурчал. Где уж такому бегать, если и ходить тяжело.
— Ну, уж нет, сморчок!
Я с издевкой сказал:
— Думал: великий воин может быстро бегать.
Разбойник прорычал:
— Могу! Но не сейчас! Я все могу! Я — Валуй! Меня все знают!
Хвастовство — не признак достойного бойца. Я решил, что этот богатырь — мой клиент на расправу. Но решил придумать что-то оригинальное.
— Так, отлично! — сказал я разбойнику. — В чем мы еще можем сразиться?
Валуй рявкнул:
— Давай на руках поборемся. Так уж и быть, ты — двумя руками, а я — одной.
— Так из твоей одной можно сделать пять моих, — возразил я.
— Что, припух?
Идея борьбы на руках не испугала, у меня с детства сильные руки. Но у Валуя они могли оказаться еще сильнее, да и простота состязания показалась мне не интересной. Но отказать тоже рискованно, засмеют, еще и физиономию могут попытаться набить.
— Нет, не припух, но хочется чего-то более оригинального, — ответил я.
— Чего?
— Кто, например, громче свистнет.
— Я что, соловей? — глазища великана удивленно захлопали.
— Ты что не знаешь, что громко свистеть — привилегия богов? — спросил я.
— Как это? — не понял гигант.
— Знаешь поговорку: пока Брахман не свиснет, мужик не поклониться?