Агония

— Я думала, ты не согласишься встретиться.

— Здравствуйте, Анна Игоревна, — подчеркнуто вежливо сказала Регина, оторвавшись от созерцания прохожих за окном, и замолчала. Не собиралась облегчать матери Влада задачу. Если есть что сказать — пусть говорит. Встреча состоялась по ее инициативе.

— Давно я по таким забегаловкам не ходила, — огляделась Рейман, презрительно фыркнув.

— Сочувствую. Из-за меня. Такие жертвы, — спокойно отозвалась Чарушина. Изображать саму вежливость была не намерена. Впрочем, грубить в ее планы тоже не входило.

— Не льсти себе. Не из-за тебя.

— У меня не очень много времени, — напомнила, вложив в голос твердость.

— Регина, скажи, ты считаешь себя умной девушкой… женщиной? Девушка, которая уже имела связь с мужчиной, и не с одним, уже женщина. И должна кое в чем разбираться. Скажи, ты считаешь себя умной женщиной?

— Анна Игоревна, я интервью не даю.

Рейман явно ждала не того ответа и растерялась, что кажется невозможным для человека, который передвигается исключительно под конвоем собственного величия. Но растерянность длилась недолго, женщина быстро взяла себя в руки, снова впав в привычный поучительный тон.

— Иногда случается, что двое мужчин сходят с ума из-за одной женщины. До такой степени, что становятся готовыми на самые немыслимые поступки. Что должна сделать в таком случае умная женщина? Умная женщина должна оставить обоих! Ты слышишь? Оставь обоих! Ты и так все разрушила. Все! Исчезни из нашей жизни!

Регина хотела высказаться резко, но сдержалась, вспомнив, что Анну Игоревну больше всего бесит ответное спокойствие. Поэтому она приложила все усилия, чтобы внешне оставаться бесстрастной.

— Не знаю, как насчет двух, но один точно не в себе. Ваш сын. Вам нужно с ним говорить, а не со мной. Это пусть он оставит меня в покое. Пусть он исчезнет из моей жизни. А если Влад не остановится, я точно упеку его за решетку.

— За что, прости за любопытство? — высокомерно улыбнулась Рейман.

— За вот это! — Задрала рукав кофты на левой руке.

Лицо женщины заметно побледнело, глаза обеспокоенно забегали по обнаженной коже с пожелтевшими синяками. Но при этом услышанному и увиденному она ни капли не удивилась.

— Может, ты сама даешь повод, чтобы Влад не оставлял тебя в покое?

— Теперь уж вы себе не льстите. Мне он не нужен. У меня с Вадимом все хорошо.

— Все хорошо? Если ты думаешь, что родители Вадима примут тебя с распростертыми объятиями, то ты невероятно глупа. Шамраи все вкладывают в своих детей! Все! Поэтому в этой семье родительский голос имеет вес. И еще какой! Им не нужна в невестках провинциальная шлюшка, они точно не о такой девушке для сына мечтали. Если ты думаешь, что ради тебя Вадим наплюет на мнение своих родителей, то и в этом ты тоже ошибаешься!

— Я вообще об этом не думаю. Это не мое дело. Отношения Вадима с родителями меня не касаются. Не пойму, о ком вы печетесь. Вроде бы о Владе? Так я еще раз повторяю: мне ваш сын не нужен. А Вадим в такой заботе не нуждается.

— Оставь его. Он порядочный и во всех смыслах достойный человек. Мне жаль, что он связался с тобой. Будто я не знаю таких, как ты. Вы ж по головам пойдете ради московской прописки. И не говори, что вдруг влюбилась в него без памяти.