Агония

— Постараюсь, — пообещал он, целуя ее в шею.

— Думала, вот сейчас грохнет меня Рейман, а я Вадику минет так и не сделала.

Шамрай приостановил жадные ласки и, прикусив губу, несколько секунд честно пытался выполнить обещание. Но все-таки, не удержавшись, засмеялся во весь голос.

Реню его смех ни капли не обидел, она тоже довольно рассмеялась:

— Я не шучу. У меня и правда была такая мысль. Я даже порнушку смотрела, но это было давно, до тебя. Мне же надо было узнать, что в кровати между мужчиной и женщиной происходит. Причем, во всех деталях.

— Киса, ужас просто, какая ты развязная. Больше никогда не смотри порнушку без меня, а то нарвешься на какую-нибудь жесть.

— Ага, а ты прям страдаешь от моей развязности. Ложись на спину.

— Хочешь быть сверху?

— Может быть. Но не сейчас. Ложись. Будет тебе награда за твою покладистость. И не говори, что ты не думал об этом, что не хотел…

— Думал, конечно.

Он сначала поцеловал ее, горя огнем от одной мысли, что сейчас эти мягкие губы и сладкий язык будут ласкать его член, а потом перевалился на спину.

— Скажи, что хочешь меня, — оседлав, она склонилась к его лицу, прижавшись к его груди своей грудью, — попроси, чтобы я это сделала. Я хочу это слышать, — говорила и чувствовала, как в то же время все тело захлестывает горячая волна. То ли от слов собственных, то ли от горячих рук Вадима, которые ласкали спину, бедра и ягодицы.

— Люблю тебя… — произнес он едва слышным шепотом между поцелуями. — Хочу тебя. Всегда и везде. Ночью, утром. В любой позе. Мне тебя всегда мало… П*здец вишневый, Реня, я не умею говорить красиво! Как я должен тебе это сказать?

— Скажи прямо: Реня, сделай мне минет.

— Это не романтично.

— Романтично. Просто скажи мне это прямо.

— Реня, сделай мне минет.

— Это адски романтично. Мой Шамрай хочет меня в рот.

— Как хорошо ты сказала. У тебя это лучше получается. Давай за лирику и романтику в наших отношениях всегда будешь отвечать ты.

— Мы сегодня вообще много говорим.