Агония

— Ах ты, господи, ваше благородие… — протянула на тихом выдохе и сказала громче, с неожиданно разгоревшейся злостью: — Я уж думала, что-то случилось, а он пьянствует!

— Реня, тебе надо скалку, — опустил подбородок, оформляя свою мысль внушительным жестом, — тебе пойдет. Ты сейчас такая строгая. — Разулся, запнул обувь в угол и шагнул к Чарушиной.

— Упился и ко мне? — благоразумно отошла от него подальше, жалея о своем поступке: все-таки не нужно было его впускать, черт знает, что ему взбредет в голову в таком состоянии.

— А куда еще? Спьяну смерть как любви хочется. Выходи, а? — схватил ее за талию.

— Куда? Как на карусели покататься зовешь! — воскликнула, вырвавшись, но Вадим с поразительной резвостью для пьяного человека снова поймал ее на ходу и легко закинул на плечо.

— Будет так же весело. А то мамка сегодня сказала: «Сынок, тебе пора подумать о женитьбе».

— И ты подумал.

— Весь вечер с Данилкой думали.

— Угу, всех баб перебрали, решали коллективно, на ком Шамраю жениться. Поставь меня на место!

— Не всех, — серьезно заверил он, а Чарушина не знала, то ли плакать ей, то ли смеяться.

— Сейчас точно не время для таких разговоров, Вадим. Пожалуйста, езжай домой.

— Не вопрос. Поехали. — Развернулся вместе с ней к двери.

— Стой! Вадя!

— Сейчас ей не время. А когда? Давай другое выберем. Я позову. Ты придешь?

— Нет.

— Почему?

— Странный вопрос.

— Ничего не вижу странного. Почему?

— Руки, блин! — прикрикнула, потому что он нагло держал ее за зад, но на самом деле злилась от другого. Потому что ответить толком ничего не могла. Не врать же, что из-за Владика не хочет с ним встречаться. Даже ради того, чтобы Шамрая отшить, больше не могла себя с Рейманом связывать.

Вадька засмеялся и, скользнув ладонями вниз по бедрам, ухватил ее под коленями.