— А третий есть?
— Есть. Два раза трахну.
— Панталонович, да вы, оказывается, озабоченный, — ищу выход, но, блин, какой?! — И угрожать смертью беременной женщине — это кощунство!
— Хорошо, тогда первый или третий?
Мозг кипит во ВСЕХ смыслах, пытаясь придумать нечто оригинальное. Заболтать телохранителя — хренушки, сменить тему — это как если его рот уже мучает чувствительную кожу за ушком: прикусывает, целует.
По моему предательскому телу идёт дрожь, внизу живота снова пожар, и это так горячо и остро, как будто не я пару минут назад испытала оргазм.
— Захар Пантелеймонович, это неправильно. Я же няня вашей дочери, а мы с вами чужие люди. И хотя меня, одинокую женщину, вы по понятным причинам привлекаете, но давайте найдем другое решение вашего недоразумения.
— Что за понятные причины? — откликается мужчина, немного отодвигаясь от меня, при этом опуская остальные части моего предложения.
— Ну, вы красивый, сильный и крайне сексуальный мужчина. Уверена, вам это тысячу раз говорили.
Яровой ухмыляется, впиваясь в моё лицо непроницаемым взглядом.
— Ты первая.
Спотыкаюсь в рассыпании любезностей после ответа. С недоумением смотрю на него, пытаясь понять, к чему эта шутка. Панталонович серьёзен, и даже сжигающее меня пламя ушло на дно его глаз. Кажется, работает!
— Это неправда. Женщины любят таких горячих самцов как ты, — теряя свою роль, перехожу на более удобное в нашем случае «ты».
— Моя бывшая жена, когда поняла, что брак рассыпался, призналась, что я худший трахатель на планете.
— Это она пыталась по больному ударить.
— Так у меня там, вроде, не болело.
Яровой глубоко дышит, видимо, тоже начиная соображать не нижним, а верхним концом своего шикарного тела. Я снова пытаюсь встать, но он только бровь изгибает, не расслабляя захват рук на моём теле.
— Тебе вредно сидеть на холодных скамейках.
Боже! Какие мы вдруг стали заботливые! Но я уже поняла, куда надо давить.
— И раз мы тут вспомнили о вашей бывшей жене, то мне необходим хотя бы минимум информации об отношениях между ней и Ликой. Сегодня был инцидент в этом плане, и я не знала, как должна себя правильно вести.